След кроманьонца

— Опусти руки!! Опусти руки, гад! Ты же… благословляешь их!!!

— Да, Вар-ка. Иначе и ЭТА кровь будет напрасной.

К своей туманной горе Вар-ка возвращался долго: брел по дорогам, заходил в городки и деревни. Он умел казаться своим — добрым, ласковым и обычным. Большинство принимали его за раба, отпущенного на волю, или за разорившегося крестьянина. Он с ходу осваивал местные диалекты, с ним охотно делились едой и водой, иногда предлагали остаться работать на винограднике или пасти овец на нераспаханных склонах. Ему и самому иногда хотелось остаться.

Караван свернул на запад, и последние 20 километров Вар-ка пришлось идти одному. Правда, он вскоре почувствовал, что сзади тащится еще кто-то, но решил не обращать внимания — это какие-нибудь купцы или паломники. Он остановился передохнуть на склоне возле старого жертвенника и увидел, что к подножию приближается вереница груженых ослов. Животных сопровождало три человека. Внизу возле холмика, где когда-то стоял шатер Сеймона, маленький караван остановился и вскоре двинулся в обратном направлении. Животных теперь вели только два погонщика.

«А куда делся третий? Остался у подножия горы? Зачем? Уж не сюда ли — наверх — он собрался?» — заинтересовался Вар-ка и решил подождать.

Да, человек действительно начал подниматься на склон. Вар-ка узнал его задолго до того, как они встретились лицом к лицу.

— Приветствую тебя, Мишод — сын Рагеба, он же бывший последний Сеймон народа иревов!

— И я приветствую тебя, странник!

— Извини, не могу предложить тебе переломить хлеб, потому что у меня его нет. За каким лешим тебя сюда принесло?

— Мне не нужен «лешим», даже если он тут есть.

— Не обращай внимания: лешие — это герои сказок из другого мира. Я всего лишь хотел спросить, зачем ты сюда пришел.

— Я хочу… увидеть будущее своего народа.

— Та-а-ак! Значит, ты считаешь, что иревы, после учиненного побоища, опять стали (или станут?) народом, у которого есть будущее? Что ж, может быть, ты и прав. Только мне кажется, ты что-то недоговариваешь, а? Что там у вас случилось после великой битвы народов? Ноедег, да?

— Да, Вар-ка! Он стал силен и больше не хочет делиться властью.

— Этого можно было ожидать!

— Что-то такое я предвидел и готовился, как мог. Но… То ли я в чем-то ошибся, то ли Всемогущий избрал другой путь для возлюбленного народа.

— Ты продолжаешь настаивать, что этот народ возлюблен? Ладно… Тебя что, просто выгнали?

— Ужасны слова твои, странник! Я решил…

— Отказаться от борьбы?

— Воззвал я к Всевышнему и услышал ответ Его в сердце своем. Ему не угодна сейчас борьба двух вождей, раз оба они ходят под Его рукой. Один пусть уйдет, дабы не смущать распрей народ сей.

— И ты ушел сам, не дожидаясь, пока тебя втопчут в грязь или убьют? А сюда-то зачем полез? Забился бы в какой-нибудь глухой оазис, сидел бы там и думал о Боге — это, по-моему, прекрасное занятие.

— Волшебный туман, другое время… Может быть, Он покарает меня за это, но я хочу увидеть, что станет потом с народом иревов.

— Понравилось, значит? Решил в будущее заглянуть и узнать, чем свершения твои потомкам отольются? Только шутить с этой флюктуацией, с туманом этим волшебным — дело опасное. Можно ухнуть куда-нибудь или потеряться. Даже если я буду сопровождать тебя…

— Ведь ты не покинешь меня, странник Вар-ка?

— Ох-хо-хо! Навязался на мою голову! Куда ж я теперь денусь?! Ладно, давай сделаем так: мы с тобой выйдем из этой реальности, пропустим какое-то время и вернемся. Я возвращу тебя в родной мир, но ты пообещаешь мне, что больше в волшебный туман не полезешь.

— Верой своей клянусь, странник Вар-ка!

— Это серьезно. Но предупреждаю, что не смогу определить, сколько времени здесь пройдет. Может оказаться так, что в будущем своей реальности ты не обнаружишь ни народа иревов, ни…

— Нет!!! Бог не допустит этого!

— Будем надеяться! Ты не боишься?

— Веди меня, странник! Да поможет…

При этих словах пророк воздел руки к небу — широкие рукава сползли вниз, и Вар-ка увидел, что на его левом запястье ничего нет.

— Куда ты дел браслет?

Мишод грустно посмотрел на него и не ответил. Вар-ка догадался сам:

— Отдал реликвию Ноедегу в знак отказа от власти, да? Выкупил, так сказать, свою жизнь?

— Вот ты и дома, Мишод! Можешь осваиваться и творить дальше историю народа иревов.

— Я обоняю запах божественной жертвы!

— Да, похоже, твои люди возродили старинный жертвенник на склоне и недавно кого-то на нем сожгли. В общем, живи дальше сам, только не лазь в этот туман и других не пускай. Иревы, кажется, никуда не делись, а золотишко ты, наверное, не все истратил, пока был Мишодом. Так что не пропадешь!

— Не покидай меня, странник…

— Что еще? Я понимаю, что тебе непривычно и страшно в будущем собственного мира. Но тебе есть кому молиться, кого просить о поддержке и помощи. Если путь твой верен, ты получишь и то и другое — в этом я даже завидую тебе! Мне интересно, конечно, что здесь происходит, но чувствую, что пора уходить. Когда-нибудь потом, может быть, я и вернусь… Что ты так жалобно смотришь? Ты же сам хотел?!

— Я не понимаю… Все изменилось! Время… Сколько же… И эти люди!