След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше

— Мы никого не видели, — сказал управляющий.

Вуффин показал в сторону берега:

— Я только что слышал там голоса.

Фелитта судорожно вздохнула:

— Нужно пойти позвать Хордило!

— Незачем, — ответил Вуффин. — Я все равно собирался отправить их наверх. Как и всегда делаю.

Шпильгит сплюнул, но ветер внезапно переменился, и слюна размазалась по лбу. Ругаясь, он стер ее.

— У вас всех кровь на руках, — бросил он. — Воистину, тот тиран в крепости нашел себе подходящих подданных.

— Ты так говоришь лишь потому, что злишься, — возразил Вуффин. — Каково это, а? Когда ты никому не нужен и все такое?

— Там, в Аспиде, сидит настоящий узурпатор.

— И что с того? Его брат тоже был узурпатором. И та ведьма, что до него, а еще раньше — тот сынок-бастард самого повелителя Аспида, который придушил его в собственной постели. Кстати, а что он вообще делал в постели своего папаши? — Вуффин пожал плечами. — Вот так все эти придурки и решают свои дела, а нам только и остается, что не высовываться и жить, как живется. Да ты и сам, Шпильгит, всего лишь сборщик налогов, прокляни тебя Худ. А мы ничего тебе не платим, и дело с концом.

— Мне все равно, — промолвил Шпильгит, беря Фелитту за руку и таща ее за собой мимо Вуффина. — Я ухожу. А когда явится Черная флотилия и здесь высадится войско, чтобы предать огню крепость Аспид и этого чокнутого колдуна вместе с ней, в любом случае от Спендругля в устье реки Блеклой мало что останется, и боги милосердия будут улыбаться в тот день!

Слушая тираду Шпильгита, которую тот произносил на ходу, Вуффин двинулся следом за двумя местными жителями. Он подумал было их обогнать, но, учитывая присутствие на берегу выживших после кораблекрушения, возможно, стоило проявить осторожность.

— Собственно, — спросил он, — зачем вы вообще туда идете, если знаете, что там есть уцелевшие? Вы ведь не собираетесь их предупредить? А если все-таки решите, вряд ли это понравится Хордило и самому повелителю Клыкозубу. И тогда им придется найти кого-нибудь другого, чтобы повесить.

Шедший впереди Шпильгит остановился и обернулся:

— Мне нужно пережить здесь еще одну зиму, Вуффин. Думаешь, я стал бы рисковать?

— А мне нравится, когда вешают. — Фелитта одарила Вуффина лучезарной улыбкой, от которой у него зашевелилось между ног. — Но разве тебе не любопытно? Как кому-то удалось уцелеть в такую бурю? Может, они явились из каких-то загадочных мест! Может, у них странные прически, странная одежда и они говорят на непонятном языке! Это ведь так возбуждает!

Вуффин бросил взгляд на Шпильгита, но по выражению его лица не смог ничего понять, кроме того, что тот дрожит. Улыбнувшись Фелитте, он ответил:

— Да уж, воистину возбуждает.

— Ты не замерз? — спросила девушка. — Похоже что нет. Как так получается, что тебе не холодно?

— У меня большое горячее сердце, красавица.

— Боги милостивые, — пробормотал Шпильгит, увлекая Фелитту за собой.

Свернув за последний поворот тропы, они увидели берег. Там, на светлом песке, стояли двое: один высокий, в прекрасной одежде — черных шелках, черной коже и тяжелом темно-красном шерстяном плаще, доходившем почти до лодыжек; а рядом с ним — некто более простой и потрепанный на вид, вероятно моряк, судя по грубой одежде и широко расставленным ногам. Берег за их спиной был усеян трупами и обломками. Угодивший на рифы корабль уже развалился на куски: осталась едва ли треть корпуса и передняя палуба, с которой свисали скомканные остатки частично обуглившегося паруса.

Шпильгит и Фелитта остановились при виде незнакомцев, в очередной раз подтвердив этим, что блеф сборщика налогов не имел под собой никаких оснований. Обойдя их, Вуффин направился к берегу:

— Приветствую вас, друзья! Вижу, Маэль с его древними шлюхами смилостивились над вами. Подумать только: вам, похоже, удалось невредимыми сбежать от этих фурий, в то время как ваши несчастные товарищи лежат бездыханные, превратившись в корм для крабов. Благодарны ли вы богам за подобную милость? Наверняка да!

Высокий мужчина с раздвоенной бородкой и гладко зачесанными назад волосами на непокрытой голове слегка нахмурился, глядя на Вуффина, затем повернулся к своему спутнику и что-то сказал на непонятном языке, на что тот, хмыкнув, ответил:

— Это нижнеэлинский, хозяин. Язык морских торговцев. Восточных пиратов. Моряцкое наречие. Вас всего лишь сбивает с толку акцент. И, судя по этому акценту, хозяин, я бы сказал, что нас занесло на мыс Воющих Ветров. Вероятно, в Забытый Удел, на который заявляет свои права Анклав. — Он повернулся к Вуффину. — Там ведь по другую сторону крепости течет река?

— Да, река Блеклая, — кинул Вуффин. — Похоже, вам хорошо знакомы эти берега, сударь. Я впечатлен.

Снова хмыкнув, незнакомец обратился к своему спутнику:

— Хозяин, мы на побережье мародеров. Вот этому, в овчине и шкурах, несмотря на все его приветливые слова и улыбку до ушей, не терпится начать обдирать трупы и обшаривать обломки. Видите его сапоги? Такие носят офицеры малазанской кавалерии, а он явно не имеет к ним отношения. Если бы мы всерьез пострадали, этот тип, скорее всего, уже перерезал бы нам глотки.