След мстителя

Она залпом, несколькими судорожными глотками допила коньяк, который оставался в ее стакане. Жадным взором обвела столик. Он был пуст. Даже простывший кофе в чашках уже закончился. Анастасия с шумом выдохнула воздух. Жалобно посмотрела на хозяина. В глазах стояли слезы.

— Я жду, — сурово и напряженно, но уже спокойнее проговорил тот.

Он понял эту женщину. И теперь, помимо понимания, ему необходима была правда.

По этим словам Анастасия поняла, что хозяин не предложит ей ничего — ни запить, ни закусить. А потому напряглась, пытаясь сосредоточиться. Александр почувствовал, что она на глазах пьянеет.

Не зря же считается, что женщина пьет страшнее мужчины. И спивается куда легче. Наверное, потому и пьет, как правило, меньше, что природа стремится этому процессу воспрепятствовать. Да вот только удается ей, природе, сделать это не всегда.

— Зачем? — Анастасия и сама осознавала, что хмелеет, но ее уже повело и она не в силах была остановиться. — А ты так и не понял?

— Догадываюсь. И все-таки хочу услышать рассказ обо всем происшедшем от тебя.

Вновь она постаралась уклониться от ответа.

— Ну, одно я тебе уже сказала…

— Понятно, хотела меня на понт взять. Но ведь это так, глупость. Зачем?

— Я боялась.

— Чего? За кого?

— За тебя. Что он тебя… В общем, заберет…

Не скрывая издевки, Харченко расхохотался:

— Какая забота! Арестуют любовника!.. Какие страсти!.. Какое великодушие и благородство!.. — Осек себя на полуслове: — Только сказочку о любви до гроба мне рассказывать не надо! Не поверю!

Тут уже вспылила Анастасия:

— Не надо?.. Не поверишь? Ты вот меня все время дурой называешь… А сам-то ты кто? Не дурак разве?

Ничего не оставалось делать, как признать:

— А что — дурак и есть дурак. Кто бы спорил… Сколько времени тебя, пигалицу, раскусить не мог. Но к чему ты об этом сейчас?

— Да очень просто! Еще немного, и ты бы в меня так влюбился, что выполнял все, что бы я тебе ни говорила… Так что это тебе не надо свистеть, что я неправа! Единственное, что я сделала неправильно, — попыталась ускорить события. С тобой осторожнее надо было! И никуда не делся бы — был бы моим со всеми своими потрохами!

Ай да пигалица! Не уступит, пожалуй, даже красавице Джоанне, которая когда-то чуть было не сдала Александра бразильской контрразведке в Фейра-ди-Сантане. Ох и девка была! Полуиспанка-полуиндианка… Огонь-баба! Там ведь, в бразильских спецслужбах, тоже работают асы — поднаторели на борьбе против всевозможных кокаиновых баронов с их картелями. Ну и Джоанна мастером была — такую провокацию подготовила, что только чудом сумел вывернуться… Если бы тогда не пришлось срочно перебираться на sitio (это нечто вроде хутора нашего) под Кашуэйра-ду-Сул, неизвестно, чем история закончилась бы.

Воспоминания промелькнули метеором. Александр засмеялся, сухо и невесело:

— Какая же ты все-таки ссыкушка еще! Меня и не такие бабы, как ты, куда поматерее, пытались обуздать. Так ведь ни у кого не получалось… Не знаешь почему? Ты в гороскопы веришь? Я лично не очень. Но все же совпадения определенные имеются.

— Ты это к чему?

— Ты по гороскопу кто?

— Ну, Лев.

— Оно и видно. А я — Рыба. Если у Льва на первом месте нахрап, уверенность в собственной правоте, нежелание подчиниться другому, то у Рыб превалирует позиция «сам по себе». Рыба тоже предпочитает никому не подчиняться… Но при этом она не лезет напролом, а всегда умеет потихоньку выскользнуть из-под чужого давления. Улавливаешь? На Рыбу давить не следует, она выскользнет. Ее нужно потихоньку приручать. Она согласна и в аквариуме жить, но чтобы он был достаточно просторным. Теперь-то поняла, что ты никогда не смогла бы меня заставить плясать под свою дудку?

— Я что-то не очень тебя понимаю.

Она нахмурила лобик. На гладкой коже собрались складки будущих морщинок.

— И не поймешь. Ты уже упустила момент, когда со мной можно было по-хорошему. Теперь разговор будет у нас с тобой только один: баш на баш. И не надейся, что сможешь меня перехитрить.

Она призадумалась. Тут-то ее Харченко и подловил:

— Ну а теперь давай вызывай сюда свою подругу.

Она встрепенулась:

— Какую подругу?

— Как это какую? Ну, эту, с приемничком. Которая наш с тобой разговор пишет.

На Анастасию вновь накатила волна ярости.

— Слушай, ты, легаш поганый! Ты можешь вилять как хочешь…

— …А сидеть-то все равно будем вместе, — самодовольно улыбался Александр. — Причем даже эта пленка показывает только мою осведомленность о некоторых происшедших событиях, но никак не соучастие. Так что тебе сидеть даже дольше придется. Так-то вот, девонька!

Харченко отвалился на спинку дивана. И тут уже себя проявила Анастасия. Она тоже откинулась в кресле, произнесла совершенно спокойно:

— Лизанька, подруженька, поднимайся к нам. И захвати чего-нибудь выпить. Ничего не бойся, все будет в порядке.

При других обстоятельствах Александр готов был бы ей аплодировать. Как же спокойно она себя держала.

Но она тоже повинна в смертях последних дней. И Харченко не желал ей аплодировать. Вернее, желал. Но не мог. Сопротивлялся этому чувству.

9

— Так ты расскажешь мне теперь о развитии событий, как ты их видишь?