След мстителя

Глаза у Анастасии маслено поблескивали. Она глядела томно и призывно.

— А тебе-то зачем? Ты и так почти все знаешь. Зачем же тебе подробности?

— Ключевое слово в твоем ответе — «почти».

Она пожала плечами. Это получилось неуклюже. Девушка была пьяна.

— Если ты настаиваешь… Короче говоря, я и в самом деле Анастас. И ребята, которые помогают возвращать долги, — мои ребята…

— Заодно они, при необходимости, и «замочить» кого-нибудь могут, — напомнил Александр.

— Могут, — спокойно согласилась Анастасия. — Если я скажу, что нужно, — могут.

— Кому нужно?

— Кому нужно, — скаламбурила она и рассмеялась. — Мы с Аней давно были знакомы. Она, понятно, знала, что у меня связи какие-то имеются в преступном мире. Но и заподозрить не могла, насколько они сильны. Вот и решила Аня, когда поняла, что ее обложили, как медведицу в берлоге, а Соломон с Борисевичем предали, обратиться за помощью ко мне.

— А ты, со своей стороны, решила, что ее врагам помогать выгоднее.

— А что я могла сделать? У Севы и Соломона на меня компромат был, они держали меня в руках. К тому же я владела гораздо большим объемом информации и понимала, что лезть на рожон против Севы со всей его компанией неразумно. Поэтому решила поступить по-другому. Настояла, чтобы она взяла меня к себе на работу…

— В качестве кого?

— Товароведом.

— Неужто это так просто? — деланно удивился Александр. — На такую должность небось конкурс целый, очередь…

— Не забывай, что нас курировал Соломон. Как он сказал — так и сделали.

— Опять не понял. Ведь Соломон продал Анну. И вдруг начал ей помогать.

— Так это же Соломон! Он хотел перед всеми остаться чистеньким. Вроде и Борисевич на него не мог быть в обиде. И просьбу Анны выполнил. И с Германом не поссорился… А потом и сам за границу умотал.

— Н-да, хитер… — оценил экс-оперативник. — Ну а ты что же?

— Я рассудила так. Если нужно будет, сама размещу на складе наркоту, Анна об этом не узнает, и все будут довольны.

— А тебе-то какой резон был так подставляться?

— Очень просто. Деньги-то за хранение тогда я получила бы. Но затея не удалась. Анну о моей задумке кто-то предупредил, быть может, Павлуша тот же. Она взбеленилась и заявила, что такого не допустит. Ну а после этого ей уже никто помочь не смог бы.

«Я мог бы, — подумал Александр. — Намекнула бы только…»

— Ну а с Павликом что же получилось?

— А что могло получиться? У него много чего осталось от нее. А главное — крест наперсный красоты и цены неописуемой. Его Сева хотел заполучить любой ценой. Но не организовывать же налет! Вот он и попросил, чтобы поисками креста я занялась.

— Тоже понятно. Ну а как же на твое внимание к нему отреагировал сам Павлик?

— Так ведь ему было все равно, лишь бы о нем кто заботился, — пренебрежительно отмахнулась девушка. — Лентяй, слюнтяй и бездельник был редкостный, мечтал всю жизнь на диване пролежать, чтобы ему все готовое в постель подавали… А, да ну его! Я его терпела только потому, что нужно было задание Севы выполнить. Ну а когда Сева понял, что кто-то «мочит» участников этого дела, поручил мне опекать «щеночка», потому что этот кто-то рано или поздно обязательно должен был выйти на него.

— Все понятно. А потом?

Анастасия говорила все более заплетающимся языком.

— Потом я увидела у тебя следователя. Решила, что это случайность. Мало ли откуда вы могли быть знакомы… Но потом, когда узнала, что он расспрашивал в магазине, кто в какой момент тебя где видел, стало ясно, что он тебе не очень-то верит. Счастье твое, что тебя никто не увидел, как ты к Ане в кабинет входил…

— А ты? — быстро спросил Харченко.

— И я не видела. Просто рассудила, что, если бы ты с Аней в то утро не увиделся, не стал бы так за нее мстить… Разве я неправа?

Снова захотелось аплодировать пигалице. И как ловко подловила его!

— Права. Ну а теперь-то?

— Я поставила у твоего дома наблюдателей, и они засекли входящего следователя. Стало ясно, что он тебя «пасет», что он уже знает о твоем участии в деле Борисевича… Ну и поручила его заботам Лизаньки.

Значит, пригласив к себе Буеракова, Александр сам подписал Леониду Васильевичу смертный приговор… Еще одна смерть! И снова по его, Харченко, вине! Пусть косвенной, но очевидной.

— Говорил я тебе, что ты дура, — с горечью заметил Харченко. — Неужели ты думаешь, что если бы он меня и в самом деле вздумал «пасти», то сам приезжал бы сюда? Для этого есть другие люди!

Она тряхнула хмельной головой:

— Ну и что из того?.. Ты скольких за эти дни лишних «замочил»?

Харченко глядел на нее неприязненно:

— Знаешь, Анастас, из-за таких вот людей, как ты, и нам приходится в крови пачкаться. Разница между нами в том, что от меня кто-то пострадал по ошибке. А от тебя — на всякий случай.

Сказал — и почувствовал укол совести. Ведь и самому довелось стрелять «на всякий случай»… Насколько же легче обвинять других в грехах, подобных тем, которые позволяешь себе!

И тут раздался звонок в дверь.

10