След мстителя

Столовая располагалась в соседней комнате. Стол был накрыт на двоих. Понятно, повар второй прибор приготовил для девицы. Но ни одним жестом, ни одним взглядом не выразил свое удивление.

— Нашей гостье подай ужин в спальню, — распорядился Борисевич. — А нас оставь вдвоем.

Тот молча склонил голову. Открыл блестящий колпак, начал что-то расторопно накладывать в тарелки. Еще раз склонил голову. И вышел.

— Вышколены они у тебя, — оценил Харченко, усаживаясь за стол.

— А как же? Я его в два счета вышибу, если что-то будет не так… Ну-с, что мы будем под рябчика?

…Ели неторопливо. Выпивали умеренно. Больше говорили.

— Так за что же вы ее все-таки?

Виктор и теперь ответил не сразу. Да и когда заговорил, слова произносил медленно, как будто подбирал, что следует сказать.

— Знаешь, Саша, если бы я мог предположить, что в это дело вмешаешься ты, возможно, постарался бы найти другое решение проблемы.

— И на том спасибо. Ты что же, с самого начала знал, что я вмешался?

— Нет, что ты! Это я уже потом понял. После твоего звонка по поводу Павлуши и Германа у меня появилось ощущение, что что-то идет не по плану… Но в тот момент я среагировал именно так, как ты и рассчитал. Ну а потом, постепенно, я вычислил тебя. А поначалу у меня и в мыслях не было, что ты вмешаешься.

Тут уже паузу сделал Харченко. Кто знает, вмешался бы он в дальнейшее развитие событий, если бы в то утро не оказался у Анны? Скорее всего, нет. Хотя бы уже потому, что узнал о происшедшем поздно, да и без информации об обстоятельствах, которые подвигнули его на активные действия… Воистину жизнь скопление случайностей.

— Ты все время пытаешься уйти от ответа, — напомнил после паузы Борисевичу. — Чем же это она так провинилась перед вами? Неужели только тем, что Протасову отказала в хранении наркоты?

Хозяин промакнул салфеткой губы. Бросил накрахмаленную ткань на стол. Отпил сока.

— Конечно, нет, Саша. Все было гораздо хуже.

— Ну а что может быть хуже? Ведь не то, что Анна Соломону в интиме отказала. Это тоже не может быть веской причиной. Разве не так?

Ответ последовал не сразу.

— Саша, а ты уверен, что тебе нужна вся правда? — Виктор рассеянно ковырялся вилкой в мясе. — Ведь все уже в прошлом. Или ты обязательно жаждешь моей крови? — Он поднял глаза, отшвырнул вилку, перегнулся через столик. Уставился в упор. — Ну так я в твоих руках. Пистолет у тебя в кармане. Ты знаешь, я сопротивляться не стану. Пальчиком поведешь — и все, и нет меня!

Тут уже Харченко почувствовал себя на высоте. Брезгливо отмахнулся от Борисевича:

— Это все потом, успеется. А пока мне нужно знать причины, по которым ты убил женщину, с которой когда-то был приятелем.

— И любовником!

Виктор произнес это слово с наслаждением, явно стараясь сделать Александру побольнее.

Харченко сохранить непроницаемый вид не сумел. Вскинул удивленно брови:

— Даже так? И когда же вы… когда мы с тобой породнились?

Тот откинулся на спинку стула. Усмехнулся цинично и самодовольно:

— Во всяком случае, еще до того, как у вас первый раз все наперекосяк пошло.

— До Бразилии?

— Намного.

Харченко скрипнул зубами. О том, что жена ему изменяет, он, как водится, узнал последним. По молодости был уверен, что она, подобно жене Цезаря, вне подозрений. Потом уже прозрел.

Но чтобы с Витькой!..

— Сволочь, — выдохнул с чувством.

— Да? — хмыкнул Борисевич. — А ты, когда Савишникову рога наставил, кем был?

Второй раз подряд он загнал Александра в угол. Но только немного не рассчитал, переборщил. Или, наоборот, специально спровоцировал?

Александр вспылил:

— Ты прекратишь юлить? Я тебя ясно и четко спрашиваю: за что вы убили Аннушку?

Из Виктора будто пар выпустили. Он обмяк, сгорбился. Даже будто постарел сразу. Глаза опять спрятал, гонор приубавил.

— Если ты настаиваешь… Ты поел, кстати?

— Да, спасибо.

— Тогда пошли в комнату. Там и поговорим. Ты по-прежнему не куришь?

— Нет.

— Я тоже бросил… Так что за шампанским посидим. Годится?

Александр молча поднялся. Он был подавлен. Вон, оказывается, откуда у этой истории ноги растут. И вон еще когда Анна гулять начала.

Стервой все-таки всю жизнь была, прости, Господи, что так о покойнице!

Если бы сейчас повеяло холодом в щеку, Харченко не стал бы прикасаться к месту, которого это дыхание коснулось. Но дуновения не было. Куда ж ты подевалась-то? И при жизни не слишком-то стыдливая была. А уж там, за чертой-то…

Эх, Аннушка…

11

— Ты какое будешь? — Борисевич открыл бар, показал на бутылки.

Харченко махнул рукой:

— Какое нальешь.

— Ну смотри…

Бокалы вскипели пеной. Затем она с чуть слышным шипением начала оседать.

— Что ж, слушай, раз тебя так припекло, — решил присыпать соли на рану Борисевич. — Мы с Анной сошлись, когда ты в командировке был…

— Воспоминания о своих сексуальных похождениях можешь оставить при себе, — хрипло выдавил из себя Александр. — Ты же знаешь, что меня интересует.

— Ладно. Хотя я думаю…

— Я же сказал: о деле говори!

Виктор посмотрел на него немного удивленно. Дело давно минувшее, у Анны и кроме него приключений хватало. Да и нет ее уже. Чего ж это старый приятель так ерепенится?