След мстителя

— Ты что-то знаешь? Что именно? Откуда? Следователь сказал?..

— Что ж ты так неосторожно своих осведомителей сдаешь? — Александр с наслаждением отыгрывался за циничные откровения приятеля и от этого развеселился. — Следователя у меня видел только один человек. Следовательно, по твоим словам я мог бы догадаться, кто тебе об этом сообщил.

— Мог бы? А ты что же, знал о том, что она мне «капает», и раньше?

— За фраера держишь, гражданин начальник? — ерничал Харченко. — Конечно, знал, секретный ты мой!

— Но откуда? Как ты ее вычислил?

— Витя, мы с тобой такие приключения пережили, с такими асами сражались, что с этой пигалицей совладать было совсем несложно.

В глазах собеседника мелькнула тень насмешки. Тот, конечно, и мысли допустить не может, что Харченко не только расколол Стасю, но и договорился с ней. Что ж, смейся, паяц…

— Так что же произошло дальше? — попытался Александр вернуть разговор в прежнее русло.

— Дальше… Анна уперлась, ни в какую не соглашалась. Стервятник в тот, последний, день приехал к ней и спросил напрямую: согласна она на наше предложение или нет. Она так же напрямую отказалась… И у нас после этого не оставалось иного выхода. Вот и все.

Они помолчали. Первым нарушил тишину Виктор:

— Если бы она не грозила мне, если бы не грозила… А я до сих пор не уверен, что Анна не сообщила про меня что-нибудь в милицию… Так тебе следователь ничего об этом не говорил?

Харченко наклонился вперед. Он ничего не знал о том, сообщила ли Анна кому-нибудь что-то о своем любовнике или нет. Но ему очень уж хотелось как можно сильнее уязвить собеседника. Поэтому он с искренней ненавистью уставился Борисевичу в глаза:

— Ничего никому она не сообщила. Ничего и никому. Понятно? И знаешь почему?.. Потому что Анна не могла донести на своего любовника. Даже бывшего. Даже предавшего ее. И при этом наивно полагала, что этот ее бывший любовник, со своей стороны, встанет на ее защиту и не позволит поднять на нее руку. Поэтому она так упорно, до последнего, стояла на своем. Понял, скотина? Она верила тебе. Не понимала, дурочка, что в вашем дерьме, которое вы бизнесом называете, понятия о чести, совести и порядочности — понятия абсолютно абстрактные.

Сказал и снова откинулся в кресло. Вылил в пересохший рот выдохшееся теплое вино. Поставил стакан на столик и спросил небрежно, глядя в сторону и скривив презрительно рот:

— Так что мы с тобой, друг сердечный и брат молочный, будем дальше делать? Нам ведь вдвоем тесно будет жить на нашем шарике.

Борисевич глядел исподлобья. Было видно, что и он того же мнения. Но сообщать об этом не спешил.

12

— У меня другое предложение.

Удивленный Александр с любопытством выгнул бровь. Он был убежден, что Борисевич, оценив его осведомленность, непременно попытается от него избавиться. Причем поскорее. Каким образом? Вариантов — сколько угодно. А тут, как говорится, «возможны варианты». Хотя, быть может, это какой-то хитрый ход? С Борисевича станется… Как он в свое время того же Идальго провел! Классика!

— Слушаю тебя.

Борисевич не спешил:

— Погоди чуток. Mais vale ma avenca que boa sentenca. Согласен, надеюсь?

Кто бы спорил! Худой мир, естественно, лучше доброй ссоры. Но ведь не любой же ценой!

— Конкретно, что ты предлагаешь?

Вновь пригубив шампанского, Виктор согласно склонил голову:

— Думаю, ты согласен, что у нас с тобой теперь два пути. Либо мы будем вместе, либо, ты правильно сказал, одного из нас быть не должно. Поэтому логично было бы до окончательного решения быть друг с другом максимально откровенными. Не так ли?

Логика в предложении была. Но быть откровенным до конца Александр не собирался. Как не был уверен в предельной откровенности Виктора. Вернее, был уверен в том, что Борисевич откровенничать не станет. Тем не менее согласно склонил голову:

— Бесспорно.

— Тогда теперь я слушаю тебя.

Харченко опять вскинул брови:

— Меня? Не понял… А что тебя интересует?

— Как это что? Все! Как ты на меня вышел. Как вычислил нашу общую подругу. А главное — на кой черт ты вообще влез в это дело?

Суровый гость сделал паузу. Отпил шампанского, которое долил ему хозяин. Лишь тогда заговорил:

— Почему влез, спрашиваешь? Очень просто. Анна собиралась вернуться ко мне. Я был готов заблудшую овечку принять. Формально мы с ней разведены не были. Так что, выходит, я начал мстить за родную жену. А это, согласись, несколько меняет дело.

Теперь уже Виктор опешил:

— Она хотела к тебе вернуться?.. А ты бы ее после этого всего принял?!

— А почему нет, Витя? Сам я тоже не без греха. Дурью помаялись по молодости. Сейчас уже старость не за горами. Человеку по молодости нужны разгул, фейерверк страстей, все такое прочее. А к старости ему необходимы дом, семья. Не согласен?.. Анна, похоже, многое поняла. Так я рассуждал. К тому же, обрати внимание, когда все это начиналось, я практически ничего о последних ее приключениях не знал. Зато сейчас понимаю, что она, очевидно, хотела от всего этого вашего дерьма вообще удалиться. Перебесившись, может, нормальной женой стала бы…

— Горбатого… — начал было Борисевич, но осекся.