Читаем След мстителя полностью

— Ах-ах-ах! Сколько патетики! Сколько экспрессии!.. Вот только скажи мне, пожалуйста, Саша, что ты делал в августе девяносто первого? И в октябре девяносто третьего?.. Что-то я не видел тебя на баррикадах, в рядах защитников милых твоему сердцу идеалов. Или ты там был?.. Саша, друг ты мой сердечный, не надо разводить демагогию, — повторил Виктор. — Читай Льва Гумилева — там все написано. Не слыхал про такого? Напрасно. Это сын того самого поэта Николая Гумилева и той самой поэтессы Анны Ахматовой. У него есть замечательная теория пассионарности и этногенеза. Такие вещи надо знать, мой дорогой… Нация, народ, этнос, доказывал он — и я ему верю, — как и любой живой организм, имеет момент рождения, фазы развития, зрелости, старости, смерти. Уловил? Мы, русские, сейчас агонизируем, дружище. Народ, Родина, национальные интересы — все это чушь, херня, дурь на постном масле. Уже при наших внуках, ну, может, правнуках Россия перестанет существовать, а остатки русских при самом идеальном раскладе окажутся нацменьшинствами на территории некоего государства, которое образуется на территории России. И дай Бог, чтобы это государство было славянским, а не тюркским, например. Понимаешь? Нашим потомкам, считай, уготованы резервации!.. Так почему же мы сейчас должны думать о величии своего государства, которое обречено самими законами этногенеза? Человек всегда, а в период развала своей страны в особенности, должен жить для себя, в какой-то степени ради своих детей, но никак не для народа, который объективными законами бытия лишен будущего. Это объективная реальность, хотя ты, да и не только ты, не желаешь это признавать. Потому каждый должен быть только за себя. Что я предлагаю и тебе. Ты будешь кататься как сыр в масле…

— За что?

Во время пространной речи Борисевича Александр чувствовал, как словно бы озноб передернул его плечи. Неужели этому мрачному прогнозу суждено оправдаться? Что ж это за теория такая зловещая? И неужто она и в самом деле так убедительна, коль ей поверил такой циник, скептик и материалист, как Виктор Борисевич?

…Усмешка на устах Борисевича стала издевательской:

— За выполнение сугубо специфических заданий, мой дорогой. Неужели непонятно?

Откровеннее не скажешь.

— А если нет?

Виктор откинулся на спинку кресла.

— Ты меня загоняешь в угол, Саша, — тихо сказал он. — Я бы не хотел убивать своих.

— Кого своих? — теперь уже безжалостен был Харченко. — Свою любовницу, которая просила у тебя помощи, ты уже убивал. А кто я тебе? Спившийся рогоносец… Так что же тебя останавливает? Убей врага, как писал Илюша Эренбург.

Виктор откинулся в кресле. Он понял, что старинный его приятель нацелен только на месть. И потому поинтересовался спокойно и холодно:

— Что ты предлагаешь? Ты хочешь меня просто убить? Не верю.

Александр в очередной раз показал себя:

— Правильно делаешь, что не веришь. Я не такая гнида, чтобы нанимать киллера, который убил бы мою любовницу… Я тебе предлагаю дуэль.

Борисевич даже в кресле приподнялся:

— Дуэль???

— Дуэль. Просто так пристрелить тебя я не могу, в этом ты безусловно прав. Но и дать тебе или твоим дуболомам пристрелить себя — тоже. Оставлять тебя наедине с собственной совестью бесполезно, потому что у тебя нет совести. Остается дуэль.

— И как ты ее себе мыслишь?

Виктор уже овладел собой. Скосил взгляд на бутылки шампанского. Он выпил больше Харченко, о чем теперь сожалел. Хотя и надеялся, что годичный запой Александра понизил его мастерство.

Александр ответил спокойно, трезво, ясно:

— Ты отсылаешь своих костоломов. Мы с тобой остаемся вдвоем в доме. У нас по пистолету или револьверу — на твое усмотрение. И кому поможет Бог.

Борисевич немного подумал. Потом кивнул:

— Согласен. Одного только не пойму: на что ты рассчитываешь? Я ведь все время тренировался.

— Неужто непонятно? На моей стороне справедливость.

Челюсть у Виктора поползла вниз. Потом он спохватился. И расхохотался:

— Саша, дружище! Что такое справедливость? Категория, придуманная человеком. А мастерство воспитывается… Ты и в самом деле собираешься поставить на справедливость? Не смеши, пожалуйста!

Впервые за последние два дня Александр ощутил на щеке льдистое дыхание. Оно не было нежным, как раньше. От него веяло могильным холодом. Аннушка с того света предупреждала, что она ему не помощник. Что ему вообще нынче никто не сможет помочь. Только он сам.

Тем не менее Харченко произнес твердо:

— Да, Витя, я ставлю на справедливость. Потому что, если не верить в то, что она существует, нам больше верить вообще не во что.

Борисевич, склонив голову, внимательно посмотрел на бывшего приятеля.

— Саша, а ты, случайно, не хочешь умереть?

— Как тебе сказать… Любой человек хочет жить. И я тоже. Это инстинкт самосохранения. Биологический закон. Но и цепляться в этой жизни мне больше особенно не за что.

— Что ж, дело твое. Только имей в виду: когда придется нажимать курок, у меня рука не дрогнет.

— Знаю. Уверяю: у меня тоже.

Борисевич поднялся. Легкий, подвижный, накачанный на тренажерах, спортивный, ладный…

Взял трубку.

— Маркел, принеси мои револьверы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современный российский детектив

Похожие книги

Поворот ключа
Поворот ключа

Когда Роуэн Кейн случайно видит объявление о поиске няни, она решает бросить вызов судьбе и попробовать себя на это место. Ведь ее ждут щедрая зарплата, красивое поместье в шотландском высокогорье и на первый взгляд идеальная семья. Но она не представляет, что работа ее мечты очень скоро превратится в настоящий кошмар: одну из ее воспитанниц найдут мертвой, а ее саму будет ждать тюрьма.И теперь ей ничего не остается, как рассказать адвокату всю правду. О камерах, которыми был буквально нашпигован умный дом. О странных событиях, которые менее здравомыслящую девушку, чем Роуэн, заставили бы поверить в присутствие потусторонних сил. И о детях, бесконечно далеких от идеального образа, составленного их родителями…Однако если Роуэн невиновна в смерти ребенка, это означает, что настоящий преступник все еще на свободе

Рут Уэйр

Детективы