След мстителя

Харченко тряхнул головой, отгоняя видения. Выстрела не последовало. Значит, Борисевича в этой комнате нет… Да и правильно. Он должен находиться где-нибудь в таком месте, чтобы перед ним была только одна дверь. Чтобы обосноваться в комнате, в которой имеется несколько входов, нужно быть авантюристом Александром Харченко, а не рассудительным прагматиком Виктором Борисевичем.

По случаю теплой погоды форточка была слегка приоткрыта. Александр поднялся, открыл ее пошире, понимая, насколько великолепную мишень он из себя представляет на фоне залитого лунным светом окна. Перегнулся внутрь, дотянулся до ручки, повернул ее.

Путь в комнату был открыт. Лишь бы только под окном не оказалось какого-нибудь столика или чего-нибудь еще — в темноте ничего не видно.

Не знающий точного расположения помещений, мститель оказался в той же комнате, где они с Борисевичем так долго разговаривали. Это было очень плохо. Сюда выходили, по меньшей мере, три двери и два окна в разных стенах. Единственное, что успокаивало, что Александр здесь уже бывал и знал конфигурацию комнаты. Виктор, оставалось надеяться, никак не должен заподозрить появление Александра именно здесь.

Стараясь не шуметь, Харченко подвинул кресло в угол, в самую густую тень. Нащупал бутылку шампанского. Осторожно откупорил ее — пробка даже чуть слышно хлопнула. Наполнил стакан. И приготовился ждать.

Нервы у Борисевича должны сдать раньше. Потому что он больше дорожит жизнью. Он слишком самоуверен.

И когда он отправится на поиски своего противника, непременно сюда попадет.

Так Александр и сидел: мрачный, со смятенной душой, осознавая, что ради этого мгновения он пролил слишком много крови, в том числе и невинной. Держал в одной руке револьвер. А в другой — стакан, из которого потихоньку цедил студеную колючую влагу.

14

Когда кого-то или чего-то долго ждешь, всегда есть время подумать. Так и теперь Александр Харченко размышлял обо всем происшедшем, обо всем, что узнал за последнее время.

Как теперь относиться к Анне? Не к покойнице Анне, разумеется. А к Анне, мстить за которую он вышел на тропу войны. Он всем: Буеракову, Борисевичу, Анастасии, даже себе самому говорил, что готов был принять жену к себе. Но готов ли был он это сделать, если бы ее не убили? Простить, да, он смог бы. Но забыть… Забыть все то, что узнал за эти несколько дней…

Да и вообще, можно ли вычеркнуть из жизни какой-то период?

Когда-то Александру в руки попалась книжка стихов неведомого ему поэта Андрея Матяха. Стихами он никогда не увлекался. Но тут поразило его одно стихотворение, которое как нельзя лучше подходило к данной ситуации.

Давайте верить греку,
Сказавшему: «Учти,
В одну и ту же реку
Два раза не войти.

Ведь устали не знает
Текучая вода,
И все, что принимает,
Уносит без следа».

Был щедр на откровенья
Практичный древний грек —
 Вне всякого сомненья,
Разумный человек.

Для нас, своих потомков,
Он мыслил не спеша
В тени маслины тонкой,
Под сенью шалаша.

…С тех славных пор античных
Немало лет прошло,
В моря из рек различных
Воды перетекло.

Но мы, пренебрегая
Советом мудреца,
Потоков проверяем
Текучесть без конца.

Отчаянно мечтая
Минувшее вернуть,
Мы, в лоно вод вбегая,
Со дна вздымаем муть.

Река, забот не зная,
Бежит за веком век.
На нас с небес взирая,
Хохочет мудрый грек…

И вдруг — остановилась
Текучая вода
И снова возвратились
Ушедшие года.

С безумною надеждой
Мы вспенили поток.
Да, все, как было прежде.
Но… все-таки не то.

И истина открылась
В кристальной простоте:
Река не изменилась,
Да мы уже не те…

Вот и теперь, понимал Харченко, он уже далеко не тот, что был раньше. Теперь он не пошел бы в разведку с Борисевичем. И понимал, что и друг, бывший друг, не взял бы его с собой. И Аннушка казалась теперь не слишком-то достойной такого мщения, которое он сейчас осуществлял. Да и сам выглядел в собственных глазах отнюдь не лучшим образом.

Не те мы нынче, не те. Хорошо это или плохо? Просто закономерно. И не более.