След мустанга

Но все же он мог утолять жажду. А вот мысли о еде посещали Илью все настойчивее. Он принялся составлять меню торжественного обеда по случаю своего чудесного спасения. Никаких сомнений в том, что он спасется, у Ильи не было.

Жизнь устроена по законам логики, и невозможно допустить, что он проделал такой длинный путь только для того, чтобы превратиться в скелет посреди степи. Здесь и без него хватало костей, отличных костей, огромных и крепких. Его жалкий череп и впалая грудная клетка будут выглядеть просто смешно рядом с этими гигантскими остовами бизонов. Нет, он дойдет до Шерман-Сити, явится в управление горнорудной компании, и там его накормят, и дадут целое ведро ледяной воды … Нет, о воде тоже лучше не думать.

Он не сразу понял, что уже давно идет по дороге. Повеселев, Илья прибавил шагу, и пара кобыл затрусила чуть резвее. Лошади по-прежнему предпочитали держаться подальше от идиота, который, чуть что не так, готов палить по ним из револьвера.

А когда вдалеке показалась бричка, силы покинули Остермана. Он опустился на колючую траву, надеясь, что люди, кем бы они ни были, не проедут мимо.

Вот если бы это была не бричка, а, скажем, несколько всадников, Илья повел бы себя иначе. Возможно, он бы стал подыскивать укрытие. Кто знает, что у них на уме?

Впрочем, бандиты иногда ездят и на бричках. На всякий случай он держал револьвер в кармане, и палец лежал на спусковом крючке.

Повозка остановилась, едва поравнявшись с парой кобыл. Седоки выпрыгнули и принялись осматривать сбежавших лошадей. И только потом заметили одинокую фигурку, застывшую в придорожной траве.

Высокий и плечистый мужчина направился к Илье. На его жилете блеснула латунная звезда, и Остерман разжал руку, сжимавшую рукоятку револьвера.

— Ты в порядке? Можешь встать? Ранен?

— Нет, — ответил Илья, поднимаясь на ноги.

— Я смотрю, у одной из моих кобыл ухо прострелено. Где ты их нашел? Кто-то оборвал упряжь… Постой, постой, да ты, наверно, тот самый парень, которого встречал Скиллард?

Илья долго не отвечал, разглядывая шерифа, голос которого показался ему удивительно знакомым.

— Да, меня встретил Скиллард. Мы ехали со станции… Послушай, ты когда-нибудь жил в Нью-Йорке?

— Было дело. — Шериф отступил и сдвинул шляпу на затылок. — Вот так встреча. Билли?

— Томас?

— Билли! Чертенок! Да тебя не узнать!

— А ты вот совсем не изменился.

— Сколько же лет прошло?

— Сто или тысяча, не меньше, — смеясь, ответил Илья и ударил кулаком в грудь своего бывшего напарника.

Сто или тысячу лет назад Илья Остерман работал вышибалой в нью-йоркском салуне. Томас был его наставником, а потом и сообщником — когда Илья оказался втянутым в войну бандитских кланов.

Уничтожив шайку сардинцев, они неплохо заработали. Но каждый распорядился деньгами по-своему. Томас исчез из Нью-Йорка, а Илья остался. Тогда он не надеялся прожить слишком долго, и ему было все равно, где умирать. Но расчеты на скорую гибель не оправдались, хоть и пришлось выслушать смертный приговор. Потом был побег из камеры смертников, годы веселых скитаний по Дикому Западу, да много чего было — вот только стоит ли рассказывать обо всем человеку с шерифской звездой? Даже если он твой бывший напарник…

— Да ты на ногах не стоишь! — воскликнул Томас, подхватывая Илью. — Лански! Сюда! Да не сам! Бричку сюда, олух! К черту маршала! Мы возвращаемся!

* * *

Да, Томас совсем не изменился. Разве что загорел, да похудел немного — бронзовая кожа туго обтягивала скулы. Да еще на висках виднелась седина. Но голос был все тот же, и рука все та же — горячая и крепкая.

— Ты хорошо устроился, — заметил Илья с едва заметной улыбкой. — Приличная коляска. И звезда на груди. Настоящий шериф.

— Для друзей я не шериф, — сказал Томас.

Он достал из-под сиденья бутылку виски и пару кружек.

— Я ничего не слышал о тебе с тех пор. Ты не поменял бизнес?

— Поменял.

Томас облегченно вздохнул:

— Ну, тогда давай выпьем за то, чтобы в новом бизнесе нам везло больше, чем в старом.

Илья мужественно пригубил виски, но и от малейшего глотка его пересохшая глотка запылала адским пламенем. Однако он нашел в себе силы одобрительно кивнуть:

— Хороший бурбон. Сам гонишь?

— Конфискат, — усмехнулся Томас.

— А воду конфисковать не приходилось?

— Черт! Ну и тупица же я! — Томас пошарил за сиденьем и достал флягу. — Ты же умираешь от жажды!

Илья пил осторожно и медленно, наслаждаясь тем, как влага впитывается в губы и нежно заполняет рот.

— Лански, гони! — приказал Томас. — Чтоб через пять минут мы были в салуне! Билли, ты ел сегодня?

— Нет.

— Вот и отлично! Хуже нет, когда приходишь сытым в место, где вкусно готовят. А я везу тебя как раз в такое место. Так где же тебя носило?

— В основном по Западу. Был в Мексике. Теперь вот обосновался в Аризоне. А ты чем занимался все эти годы?

— Тем же, чем мы с тобой занимались в салуне. Гонял разных уродов. Помнишь, как мы расстались? Центральный парк. Оттуда я сразу отправился на вокзал и махнул на юг. Позагорал во Флориде, пытался открыть салун. Ничего не вышло. Потом занялся золотишком. И вот — я здесь.

— Большой у тебя округ?