След на кабаньей тропе

– Я уверен, что Войнов много раз стрелял из этого ружья, но стрелял еще до войны. С сорок первого по сорок пятый Войнов воевал, а значит, и стрелять из этого ружья он не мог. Патроны сорок третьего года выпуска. Получается, расстрелять их до войны Войнов не мог. Скорее всего, он их привез в качестве трофея из Германии и четыре патрона использовал после возвращения с фронта, но до того, как познакомился со своей будущей супругой, – то есть в период с июня по декабрь сорок пятого.

Корнев почесал подбородок, вытер сухие губы ладонью и в очередной раз поморщился.

– И что это нам дает?

– Кое-что весьма существенное. – Зверев усмехнулся.

Корнев нахмурил брови.

– Ты говоришь, что ружье лежало в кладовке в доме Войнова? А что, если это не его ружье? Что, если из него стрелял кто-то другой? Наличие ружья в кладовке еще не доказывает, что Войнов увлекался охотой. Раз жена говорит, что за время их знакомства…

Зверев знаком заставил Корнева замолчать.

– Есть еще кое-что. В квартире второго секретаря на стене висит чучело в виде кабаньей головы. Я уверен, что хрюшку, из которой изготовлен этот охотничий трофей, застрелил сам Войнов…

Корнев снова усомнился:

– Кабана мог убить и не Войнов…

– Да погоди же ты! – огрызнулся Зверев. – Если сопоставить все то, что я уже сказал ранее, а именно то, что из найденного у Войнова ружья стреляли в период с июня по декабрь сорок пятого, то это очень хорошо накладывается на еще одну маленькую деталь, которую я сумел выяснить. До того как посетить жилище Войнова и познакомиться с его очаровательной вдовой, я пообщался с еще одной не столь привлекательной женщиной, но тоже вдовой.

– С женой Трусевича?

– Так и есть. Ее зовут Нина Елисеевна Боброва. Эта не самая приятная дама, скажу тебе, и она совсем не любит собак.

– При чем тут собаки?

– Не важно, слушай дальше. Жена Трусевича познакомилась со своим мужем гораздо раньше, чем жена Войнова познакомилась со своим. Поэтому Нина Елисеевна и сообщила мне, что в свое время Трусевич был заядлым охотником. Это же косвенно подтверждает наличие у Трусевича собаки охотничьей породы – лайки по кличке Булат. Также Нина Елисеевна поведала мне очень интересный факт. Трусевич, вернувшись с войны, все-таки был на охоте, но один-единственный раз. А именно осенью сорок пятого. Понимаешь, к чему я клоню?

Корнев нахмурился и фыркнул:

– Ничего я не понимаю! Объясняй!

– Трусевич был на охоте осенью сорок пятого, и из найденного у Войнова «Зауэра» стреляли примерно в это же время. Отсюда я делаю вывод, что обе жертвы нашего стрелка осенью сорок пятого вполне могли охотиться вместе. По словам жены Трусевича, ее Фимочка после той самой единственной охоты забросил свои походы в лес и продал ружье. Войнов после той охоты тоже больше не охотился и, даже не почистив стволы, запер свою двустволку в сейфе и больше к ней не прикасался.

Корнев хмыкнул.

– Ну, охотились они вместе, и что? Как на основании этого мы будем искать убийцу?

– Пока не знаю, но есть еще один интересный момент. По словам супруги второго секретаря, чучело кабана, которое хранится в его доме, сделал старый друг Войнова. Таким образом, в нашем деле появляется еще одна интересная фигура, а именно какой-то старый друг Войнова. Этот самый друг изготавливает чучела животных, а таксидермией[3], как правило, занимаются те, кто сам не прочь пострелять по зверушкам.

Корнев ухмыльнулся.

– Хочешь сказать, что он тоже охотник?

– Вполне возможно.

Полковник вдруг ожил и подался вперед:

– А может, он и есть наш убийца?

Зверев помотал головой.

– Может, и убийца, а может, и еще одна потенциальная жертва, – высказал он предположение. – И еще одна деталь. В том, что Войнов, Трусевич и наш чучельник побывали вместе на охоте осенью сорок пятого, я почти не сомневаюсь, но интересно и другое. Жена Войнова сказала, что не знает Трусевича! Жена Трусевича уверяет, что не может сказать, был ли ее Фима знаком с Войновым. Однако я почти уверен, что Войнов, Трусевич и неизвестный чучельник были знакомы еще до войны. Возможно, они вместе охотились и даже были друзьями. А это значит, что в какой-то момент эти друзья-приятели почему-то разошлись…

– Подожди ты! – вспыхнул Корнев. – Ты меня не путай!

Зверев заскрежетал зубами:

– Да кто же тебя путает? Я же тебе все по полочкам уже разложил! Наши «зверобои» пошли на охоту, потом произошло что-то, что заставило всех троих навсегда забыть как об охоте, так и друг о друге – то есть перестать общаться. Возможно, их было трое, но не исключено, что с ними был и еще кто-то. И этот кто-то спустя почти пять лет все-таки решил вернуться к своему любимому делу и снова начал охотиться, но на этот раз уже на людей, – подытожил Зверев, упаковал принесенное им ружье в чехол и, закинув его на плечо, вышел из кабинета начальника милиции.

Глава третья

Выйдя из кабинета Корнева, Зверев отправился в лабораторию, которая находилась в полуподвальном помещении в самом конце коридора, и торжественно вручил Лене Мокришину принесенный накануне «зауэр» вместе с чехлом и патронами.

– Что это? – поинтересовался Леня.