След на кабаньей тропе

Все ругали Митрича, предполагая, что тот наверняка загулял. Николай же, в отличие от прочих, не мог позволить себе возмущаться так же бурно, как это делала Люська и большинство славковичевских мужиков, так как был не приучен матерно выражаться и умел держать себя в руках.

Однако в душе у него полыхал пожар, а на душе скребли кошки. Прекрасно понимая, что после прошедшего накануне дождя дороги местами размыло и добраться на велосипеде в город, до которого было более семидесяти верст, к нужному сроку он никак не успеет, Николай был просто в отчаянии.

Покинув так и не открывшееся сельпо, где он почти час прождал Митрича и его колымагу, Коля вернулся к себе домой. Он отворил калитку и словно только сейчас увидел стоявший во дворе мотоцикл. Старый защитного цвета драндулет с погнутой вилкой, протертым до дыр сиденьем и треснутой фарой оставался его последней надеждой попасть на совещание.

Коля подошел к мотоциклу, бросил в люльку планшет, в котором лежали плоды его недельных трудов: месячный отчет и передаточные ведомости, которые он должен был отдать в райотдел. Коля, находился в полной прострации и зачем-то пнул по колесу своего обретенного «железного коня», оседлать которого он до сих пор не решался.

Он постоял минут пять, потом набрал воздуха в грудь и, ухватившись за руль, поставил ногу на педаль. Следующие несколько минут Коля многократно рвал рычаг «пуска», остервенено крутил ручку «газа».

Мотоцикл кряхтел, дергался и фыркал, но заводиться не желал. После очередной, возможно, десятой или двенадцатой попытки завести движок заурчал, несколько раз «чихнул» и, к великой радости Коли, наконец-то заработал.

Коля снял фуражку и вытер рукавом вспотевший лоб. Взобравшись в седло, Николай включил передачу, дважды газанул и отпустил сцепление. Мотоцикл рванулся с места и, прежде чем Коля успел опомниться и выправить руль, врезался в ограду и тут же заглох.

Коля стиснул зубы и с силой сжал подбородок, чтобы хоть как-то унять охватившее его отчаяние.

Он слез на землю и, вывернув руль, откатил мотоцикл на прежнее место. Теперь о том, чтобы попасть на совещание, можно было и не мечтать. Коля взял из коляски свой планшет с документами, поднялся на крыльцо, и тут его окликнули:

– Доброго денечка, Николай Александрович. Я слышала, что вы в город собрались?

Николай съежился и обернулся. Возле забора за оградой он увидел свою новоиспеченную соседку Варвару Савельеву. Коля растерялся и немного удивился.

До недавней поры большинство местных звали его просто Колькой, в лучшем случае Николаем и только в самом лучшем случае сержантом. А тут… Николай Александрович! Ну и ну…

Варвара Савельева с шестидесятилетней матерью приехала в Славковичи совсем недавно: может быть, месяц тому назад, возможно, чуть больше. Поселились они в старом заброшенном доме с прохудившейся крышей, в паре сотен шагов от жилища Николая.

Дом этот, по словам местных баб, пустовал аж целых десять лет. До войны в нем жили Ратке́вичи – многодетная еврейская семья, которую в сорок первом расстреляли эстонские каратели из «Омакайтсе»[11], поэтому славковичевский председатель сельсовета без раздумья поселил в заброшенном доме прибывших в село пожилую женщину и ее дочь.

О Варваре и ее матери много болтали. Говорили, что Варвара вроде как вдова, однако Николай не особо прислушивался к бабским пересудам и сплетням. С новой соседкой до этого дня они еще ни разу не общались, как-то не было повода, поэтому Николай немного удивился, что сегодня эта молодая, и в общем, довольно привлекательная женщина вдруг пришла к нему на двор, да еще и обратилась к нему по отчеству и на «вы». Николай подавил волнение и расправил плечи.

Цветастый сарафан, яркие стеклянные бусы рубинового цвета, увивающие тонкую шею, – женщина смотрела на Николая пристально, покусывая нижнюю губу. Рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, пытливые зеленые глазки с прищуром, полные губы, яркие, словно розовый бутон. Коля прокашлялся и деловито хмыкнул:

– Точно. Собрался!

Женщина склонила голову набок, сдвинула брови.

– А мне вот тоже в город нужно, по делам. Мне дядька Прохор сказал, что вы вроде как с Митричем разговаривали. Ну, что бы он вас до города подбросил.

– Не приехал Митрич. Думаю, за́пил, поэтому как теперь до города добираться? Ума не приложу!

– А чего же так? А как же мотоцикл? Я как услышала, что вы в Псков собрались, так и решила, что могла бы с вами доехать.

Николай фыркнул:

– Ехать в Псков на этой рухляди? Сломался мотоцикл, так что ничего не выйдет.

Сказав такое, Коля явно слукавил, но сказать правду этой женщине он был не в состоянии. Соседка вздохнула и покачала головой.

– Странно. Я когда сюда шла, вроде как слышала, что у вас во дворе мотор урчал.

Николай насупил брови:

– Поурчал, да перестал! – Он снова подошел к мотоциклу, ухватился за ручку «газа», крутанул ее и несколько раз сорвал рычаг «пуска». Мотоцикл только «крякнул», но так и не завелся.

Варвара подалась вперед, ее брови сдвинулись.

– По-моему, у вас проблема с зажиганием. Хотите я посмотрю?

– Что? – удивился Николай.