След на весеннем снегу

– Да, – тихо ответила девочка. Так тихо, что Мила с трудом расслышала. – Камилла Александровна, мы не хотели, правда. Мы услышали про клад, который вы нашли в нашем бывшем доме. Про это все вокруг говорили, и нам это казалось таким несправедливым. У нас всегда нет денег. Антоша работает как проклятый, чтобы нас прокормить, у него своей жизни нет из-за того, что он за нас отвечает. А тут клад. Ясно же, что большие деньги. Мы пошли просто посмотреть, у нас даже в мыслях не было, что мы можем влезть в чужой дом. Но когда мы пришли, то увидели выставленное стекло в окне. Мы поняли, что кто-то успел забраться в дом до нас, и решили посмотреть, что будет дальше. Мы спрятались в кустах и ждали. Прошло минут двадцать, наверное, мы уже начали замерзать и тут увидели, как из окна вылезает человек.

Мила замерла. Нет, не зря судьба привела Олю к ней в дом именно сегодня, когда в соседней комнате прячется следователь Поташов. Перед ней сидел свидетель, который вместе с братом видел, как убийца залез в ее дом, чтобы, пока идут уроки в школе, попробовать найти чехол от ножа. А значит, доказательства его вины будут. И это только начало.

– Когда тот человек ушел, Витя тоже залез в окно. Увидел спящего Кактуса и лежащие в серванте монетки.

– Да. Сначала он решил, что собака умерла, и очень испугался. Но потом заметил, что пес дышит, и понял, что он просто спит. Наверное, тот, кто залез в дом, знал, что у вас есть собака, и боялся ее.

– Конечно, боялся, – подтвердила Мила. – Дело в том, что это был не первый его визит, и при предыдущем знакомстве Кактус хорошенько тяпнул этого человека за ногу.

Она глянула на часы, ровно восемь. Пожалуй, девочку из дома надо выпроваживать.

– Оленька, – поторопила Мила мягко, – тебе пора.

– Вы меня выгоняете, потому что сердитесь? – опечаленно спросила та.

– Я не сержусь и тебя не выгоняю. Я же сразу предупредила, что мне немного некогда. Мы с тобой завтра обязательно обо всем договорим. А пока просто знай, что ты правильно сделала, что все мне рассказала. Поверь, это очень важно, очень. И очень поможет Антону и Калине. А что касается монет, ты можешь забрать их себе, на память. Или давай сделаем так: две монетки я оставлю для себя и еще одного человека, чтобы у нас тоже осталась память обо всей этой истории, а две достанутся тебе и твоему брату. В том числе и для того, чтобы ты помнила, как мучительно бывает переживать из-за того, что поступил не по совести, и больше так не делала. Никогда-никогда.

– Спасибо, Камилла Александровна. – Оля не выдержала и заплакала. – Вы очень добрая. Мы с Витькой больше никогда так не поступим. Честно.

– Выбирай любые две монеты и иди сейчас, Оля, – сказала Мила с нажимом в голосе.

Если честно, она уже нервничала. И, как оказалось, не зря. Звонок в дверь, которого она ждала, все равно оказался неожиданным, резким, как выстрел.

– Оля, мне некогда тебе сейчас что-либо объяснять, – быстро среагировала Мила. – Просто выслушай меня и сделай так, как я скажу. Иди вон в ту комнату, она для гостей, в ней никого нет. И сиди там тихо, как мышка. Человек, который ко мне пришел, не должен догадаться, что ты здесь. И, чтобы ни случилось, ни в коем случае не выходи, пока я не разрешу. Поняла? Оля, это очень важно. Просто поверь.

Все-таки Кедровские-младшие были совершенно замечательными детьми. Не задавая ни одного лишнего вопроса, Оля тенью скользнула по длинному коридору в другую комнату. Не ту, где прятались Савелий и Поташов, а самую дальнюю. Оставалось только надеяться, что она послушается во всем и будет прятаться до тех пор, пока с незваным гостем не будет покончено.

Бросив последний взгляд в сторону темного и тихого коридора, ведущего в дальние комнаты, Мила взяла Кактуса на поводок, привязала его к батарее в гостиной, чтобы ее смелый защитник, с одной стороны, не сорвал всю операцию, а с другой – опять не стал жертвой какой-нибудь отравы, решительно вышла в прихожую и во второй раз за вечер решительно отперла дверь. Стоящий там человек, как и при прошлом визите, был одет во все черное, а его голову и лицо надежно защищал капюшон и медицинская маска. Вот только в этот раз Мила хорошо знала, с кем имеет дело, и отступила в глубь коридора, чтобы не дать шанса схватить себя за волосы. Она втянула носом воздух и с удовлетворением почувствовала слабый, чуть горьковатый аромат. Полынь. «Giorgio Armani Si Intense».

– Здравствуйте, Харза, – начала Мила, – или мне лучше называть вас Ритой?

Стоящая на пороге девушка нехорошо рассмеялась и тоже сделала шаг, входя в дом и запирая за собой дверь.

– То есть ты знаешь, кто я? – спросила она, стягивая маску и капюшон. – Что ж, это сильно упрощает дело. Отдай мне мой чехол. Где он?

– Проходите, тем более что он точно не в коридоре, – спокойно ответила Мила.

Она и правда сейчас совсем не волновалась, испытывая лишь удовлетворение от того, что так правильно обо всем догадалась.

– Я поняла, что чехол ваш, по изображенной на нем кунице. Харза – это разновидность отряда куньих. Так ведь?

– А ты, как я погляжу, не дура.