След Ночного Волка

В Грозном распространена видеозапись с выступлением Доку Умарова, в которой он призывает всех бывших боевиков, сдавшихся властям, в большинстве амнистированных и принятых на службу в органы внутренних дел и к «кадыровцам», немедленно вернуться в состав своих бандгрупп. Иначе грозит им уничтожением. Обещает перешедшим на его сторону денежное содержание в разы выше, чем в силовых структурах Чеченской Республики.

Кроме того, он обращался к своим пособникам и членам бандформирований с просьбой не уходить в горы, где достаточно сил, а находиться в населенных пунктах, особенно в Грозном, и ждать сигнала к активным действиям…

Павелецкий смотрел на Милова, как смотрят на родное дитя, делающее первые шаги. Очевидно, в этом задиристом старлее он видел себя, молодого.

— Присаживайтесь, в принципе все понятно…

Полковник пошелестел бумажками у себя на столе, насупил и без того густые брови:

— А теперь я хочу послушать вас, Василий Анатольевич.

Из-за стола поднялся живчик Бодров. Докладывать и выступать перед личным составом ему несказанно нравилось, тем более было что сказать, не высасывая из пальца фактуру или дутые показатели…

ГЛАВА 8 «Десятка» рванула в «шервудский» лес

Настроение было замечательное, по ходу дела скурили по папироске, набивка оказалась высший класс. Кумар сначала робко, а затем прилично и забористо ударил по голове, развязал языки, все вокруг казалось смешным и слишком ярким. Время перевалило за обед. Два «боевых товарища», как в песне поется, ехали через Сунжу по мосту в Грозный развлечься. Денег было в карманах — оттопыривались, короче. Вчерашним вечером шариатский финансист Дука приезжал в гости к эмиру их родной Старой Сунжи, а заодно и разнес по «домашним» боевикам зарплату. Теперь часть зелени необходимо было скинуть в обменник, кое-что дать на хозяйство жене, а оставшуюся немалую часть прикроить на черный день.

Серебристая «десятка», принадлежащая Халиду Сурхоеву, споро бежала по щербатому в некоторых местах асфальту. Ханпаша был за рулем, его друг детства Халид сидел, развалившись на заднем сиденье. Подельники пили еще холодное баночное «Ярпиво». В ногах у Гайсултанова на всякий случай лежала адаптированная для стрельбы из салона легкового автомобиля винтовка, вернее будет сказать, обрез «СВД» с оптическим прицелом и глушителем. Но сегодня они не собирались охотиться на федералов. Сегодня было праздничное настроение, полные карманы денег и желание просто отдохнуть в объятиях русских шлюх.

На мосту навстречу им попался зеленый бронированный армейский «уазик» с множеством антенн и «пеленой» на крыше. Было видно, что войсковики тоже в прекрасном расположении духа, сие обстоятельство сильно покоробило пассажира «десятки». Бойцы смеялись, размахивали руками, что-то, видимо приятное, шумно говоря друг другу.

— Вот собаки, — не сдержался Халид, — жизни радуются на полоненной земле нашей Ичкерии, чтоб им…

— Они, мне кажется, нам «фак ю» показали, — буркнул водитель.

— Да ну, — и стрелок, обернувшись, долгим недобрым взглядом проводил войсковую машину, взбиравшуюся на пригорок перед станицей Петропавловской.

Гайсултанов выругался:

— Вот козлы, все настроение испортили…

Сурхоев поднял с пола винтовку, подготовил к стрельбе, положил ее себе на колени.

— Ничего, следующая машина будет нашей.

Водитель кивнул:

— Вот тогда снова развеселимся.

Следующая машина ненавистных федералов не заставила себя долго ждать. Как только въехали в «шервудский» лес, появился серый небронированный «уазик», в котором ехали русские командировочные менты. Халид чуть приоткрыл тонированное стекло на задней левой дверце «десятки», привычно вскинул обрез к плечу, изготовился к стрельбе:

— Я на подъезде к ним чуть приторможу, — прошипел Гайсултанов. Было видно, как от напряжения на его лбу выступил крупными каплями предательский пот.

— Вот и славненько… — прошептал Халид.

Милиционер на переднем командирском сиденье в беспонтовом пэпээсном бронике ехал молча и сосредоточенно рассматривал дорогу перед собой. Его-то и выбрал, приняв в оптический прицел открытые верхнюю часть груди и шею, стрелок.

— Каферы поганые, — шипел водитель.

Машину слегка покачивало, ствол винтовки с глушаком чуть высунулся на улицу.

— Аллах Акбар… — прохрипел Халид и нажал на спусковой крючок.

В салоне негромко хлопнул выстрел. Отработанная гильза звякнула на пол. Как только выстрел был произведен, водитель резко нажал на педаль газа. И «десятка» рванула, как подстегнутый шпорами в беззащитный нежный пах жеребец.

— Ты попал? — спросил, обернувшись на секунду, Гайсултанов.

— Канэчно, дарагой, канэчно, — рассмеялся, убирая винтовку, пассажир с заднего сиденья.

— Аллах Акбар! — громко произнес Ханпаша.

И серебристая «десятка» скрылась за одним из поворотов в «шервудском» лесу.

ГЛАВА 9 Везите раненого в «Северный»

Докладывать продолжил начальник милиции общественной безопасности Бодров. Теперь уже он, а не «кээмщик» стоял у карты Чечни с карандашом-указкой и изредка тыкал ею в называемые населенные пункты: