След пираньи

Они ворвались в туннель, действуя согласно наработанной методике, — в принципе одинаковой что в ФБР, что в спецназе. В правой руке Мазур держал автомат — достоинство этой модели еще и в том, что тренированный неслабый человек легко может держать трехкилограммовую игрушку, словно пистолет, — а фонарь поднял выше головы на вытянутой руке, благо высота туннеля позволяла. Фокус старый, но эффективный.

Мощный белый луч высветил тщательно обработанные стены. Чтобы добиться столь высокого качества работы, трудиться следует или ради идеи, или за огромные деньги, прямо-таки метро… Неужели это сделано руками, без всяких механизмов? Очень похоже, никакой механизм по таежным тропкам не протащишь… Если присмотреться, можно различить кое-где следы кирки.

Они медленно продвигались вперед. Мазур чертил лучом широкие спирали, осматривая предварительно и пол, и свод. Нет, нигде не видно стыков и швов, так что упавшей на голову глыбы, приведенной в действие хитрым механизмом, опасаться не стоит. Вовсе уж титаническую работу пришлось бы проделать… И под ногами — никаких сюрпризов. Сплошной, гладкий камень.

Луч фонаря словно вмиг потускнел, сузился во мгновение ока — это за коротеньким поворотом открылась обширная пещера. Джен негромко ахнула, когда свет отразился от тускло сверкнувшей высокой фигуры, в которой сначала почудилось нечто марсианское. Мазур посветил прямо на нее, потом омахнул стены лучом, убедился, что другого выхода отсюда нет. Опустил автомат, а там и вовсе повесил на плечо — укрыться здесь было негде…

Медленно подошел к высокому пьедесталу, составлявшему одно целое со скалой, — пол просто-напросто углубили, оставив постамент в человеческий рост.

Под ногами шуршало и похрустывало, но он, не глядя, расшвыривал носками ботинок весь этот хлам, неотрывно глядя на постамент, испытывая нечто вроде благоговения… Он уже понял, кто перед ним. Именно такой облик и рисовал один из вариантов старинной легенды, оказавшийся верным.

Золотая статуя ростом примерно в метр, странная, не похожая ни на одно изваяние европейской работы — разве что на некую абстрактную фигуру, какими в неисчислимом множестве одарил человечество двадцатый век. Значит, не античная статуя, якобы дотащенная до Сибири предками здешних таежных племен, участвовавших в набеге на Рим… Несомненно, азиатская работа, хотя Мазур был не настолько образован, чтобы с ходу определить место изготовления — Монголия? Бирма? Китай?

Вытянутая голова дынеобразной формы, брови-дуги, овальные уши, руки без суставов, полукружиями спускавшиеся к талии, ноги едва намечены разделительной линией — явная древность, похожа скорее на каменных баб, разбросанных по южным степям, только золотая. Выпуклый живот раскрыт, как цветок, там виден ребенок, а у него в утробе — еще один, совсем уж маленький, в точности, как упоминали легенды…

— Что это? — прошептала Джен.

— Сорни-Най… — ответил Мазур, не отрывая глаз.

— Рыцарь? Какой еще рыцарь?[18]

— Да нет, ты не расслышала… — сказал Мазур. — Это Золотая Баба. Бог ты мой, ее ищут четыреста лет…

Никак не меньше. Легенды о ней кружили по Сибири задолго до прихода казаков, а в шестнадцатом веке попали в книги западных авторов, порой даже указывавших на карте примерное расположение загадочного святилища, где «незнаемые народы» хранят свое божество. Вскоре после появления Ермака, живо заинтересовавшегося золотым изваянием, всякие следы исчезают. Совершенно. На четыреста лет. Лишь иногда эвенк, хант или манси помоложе, уже приобщенный к городской цивилизации, пересказывает то, что слышал от своих стариков: будто в незапамятные времена Золотую Бабу утащили в непроходимые дебри особо доверенные шаманы, укрыли в надежном тайнике, а потом покончили с собой, чтобы тайна умерла вместе с ними… Многие из тех, кто всерьез пытался отыскать Золотую Бабу, полагали, что она укрыта на Таймыре в одной из многочисленных пещер, — но там на сотни квадратных километров тянутся совершенно безжизненные и никем не преодоленные пространства, голые скалы, дикие горы, лунные пейзажи, множество мелких рек, непроходимая болотистая тундра. В горы Бырранга не заходят даже нганасаны и местные ненцы, помещая там «страну мертвых»… Быть может, слух про Таймыр в свое время как раз и распустили в качестве «дымовой завесы»?

— Ее ищут четыреста лет, — повторил Мазур. — Это статуя из легенд, понимаешь? Как Святой Грааль — прости, Господи, за такое сравнение… Как индейские клады в Мексике.

— Интересно, она дорого стоит?

— Может быть, миллионы, — сказал Мазур. — Миллионы долларов. — И обернулся к ней: — Может, прихватим? Каких-нибудь сто пятьдесят — двести килограммов, что нам стоит, суперменам?

— Не получится… — грустно сказала Джен. — Странная какая…

— Скорее — древняя, — сказал Мазур. — Ни на что не похожа, правда?

— Атлантида? — спросила она завороженно.

— А я бы не удивился… — хмыкнул Мазур.