След пираньи

— Нет, я неточно выразился, пожалуй, — сказал Мазур серьезно. — Я имел в виду, не верю нисколечко, чтобы иностранные шпионы столь весело и непринужденно резвились в городе. Даже в наши идиотские времена… Останавливать на трассе средь бела дня, нагло, под видом милиции, таскать по явкам… Нет, ерунда.

— Вот и мне так кажется, — кивнул Кацуба. — И всем прочим, кто занят этим веселым делом. Продукт исключительно отечественный. И отнюдь не мелкая шпана. Из твоего рапорта вытекает, что это профи? Непонятно, чьи профи?

— Уверен, — сказал Мазур. — Они вообще-то мне показались ребятами хваткими. И скрутили мы их только оттого, что они, полное впечатление, плохо представляли, с кем связались. Не было у них времени поиграть в полную силу… — Он немного подумал. — Или суть вовсе в другом. Я бы не стал очень уж категорично формулировать, но все равно кое-что прокачал по горячим следам… Первые наметки пойдут?

— Еще бы.

— Они прекрасно провели операцию по захвату, — сказал Мазур. — Все четко, грамотно, по высшему разряду. Но дальше все у них пошло наперекосяк, а это наталкивает на версию: они попросту столкнулись с чем-то, чему их не учили…

— Конкретнее, — серьезно сказал Кацуба, задумчиво прикрыв глаза и помахивая авторучкой.

— Их не учили защищаться, такое у меня осталось впечатление, — продолжал Мазур увереннее. — Со мной самим дело обстоит почти так же, я на девяносто девять сотых учен нападать, я могу защищаться, но вряд ли способен наладить грамотную оборону на серьезном объекте… Не моя задача.

— А противодиверсионные мероприятия?

— Противодиверсионные мероприятия и оборона — разные вещи, если вы… если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, — сказал Кацуба. — Дальше?

— Я бы сказал, для них явилось полной неожиданностью, когда допрашиваемые вдруг превратились в нападающих. Они элементарно растерялись. Но это профи, зуб даю…

— Профи, которые не привыкли к тому, что допрашиваемый вдруг превращается в атакующего… — помахивая авторучкой в такт, произнес Кацуба, словно пробуя эту гипотезу на вкус. — Профи, которые умеют нападать и теряются, когда на них самих вдруг совершен налет… А это интересно. Это версия. Потому что, если подумаем, отыщем конторы, отвечающие этим условиям, нет? Конторы, — подчеркнул он голосом. — Поскольку криминальным структурам, по идее, следует одинаково хорошо владеть приемами как нападения, так и защиты. По идее… А в жизни возможны варианты — оборзели, распустились, рассчитывают, что никто на них в жизни не нападет… Словом, версия твоя интересная, но однозначно не скажешь, а?

— Конечно. При минимуме информации…

— И отсутствии успехов в моей работе по делу, а? — усмехнулся Кацуба. — Это ты подразумеваешь в подтексте?

— Подразумевать — еще не значит упрекать, — сказал Мазур. — Я же понимаю, вы только начали…

— Ну, спасибо, что не упрекаешь, — крайне серьезно сказал Кацуба. — Положеньице у нас деликатное, хоть газетки помоев на нас льют вдесятеро меньше, чем в незабвенные времена угара перестройки, но все равно внутри страны приходится работать деликатненько, так, словно нас вовсе и нету… Вот, кстати. Тебя на завтра в РУОП вызывают. Повесточку привезли в штаб. Сам понимаешь, пришлось им передать чуток препарированные материалы по… — он помолчал, — по убийству в поезде. Вопросы у них, конечно, имеются, проще ответить, чем давить нашим авторитетам на ихних авторитетов…

— Понимаю, — тусклым голосом сказал Мазур.

— Съездишь, поговоришь, вряд ли они тебе что пришьют, ты же в любом случае — сторона пострадавшая…

— У тебя все? — спросил Мазур. Никакого желания продолжать разговор в этом направлении не было.

— Да вроде бы. — Кацуба задумчиво уставился в потолок. — Значит, к каким выводам мы пришли? Про иностранных шпионов не стоит думать даже в шутку. То, что у них оказался твой паспорт прикрытия, ясности не вносит — с равным успехом они могут оказаться и мафией, и государственной структурой… либо причудливой помесью того и другого: мафия плюс государственная структура в лице ее худших представителей, весьма нечестным образом подрабатывающих на стороне. Прецедентов хватает… — Он вновь принялся созерцать потолок. — Вот только при любом раскладе возникает сакраментальный вопрос: мотивы… Какие мотивы у них возникли, подвигнувшие столь бесцеремонно, столь нагло перехватывать вас всех прямо по дороге в аэропорт?

— А тесть с тещей что говорят? — спросил Мазур.