След пираньи

Это в активе. К сожалению, пассив, если и не превращает тебя в банкрота, оптимизма тоже не прибавляет. Даже если допустить, что «точка три» не засвечена (а знают о ней лишь Глаголев и Кацуба), достигнув ее, сделаешь даже не полдела— так, четвертушечку. Насколько трудно, почти невероятно будет сцапать в тайге двух человек, настолько легко установить плотный бредень в обитаемых местах. Вот там-то «соседи» — на своем поле, во всеоружии, при всех богатых возможностях. Прием памятен по первому разу (да и по богатому прошлому опыту): ничего не подозревающая милиция получит ориентировку на двух особо опасных рецидивистов, которые украли ядерную боеголовку с затерянной в тайге ракетной базы и волокут ее в рюкзаке к китайской границе, чтобы толкнуть за потвердевшие юани. Что-нибудь вроде. С напором на невероятную опасность для общества и разрешением применять оружие на поражение, едва объекты появятся в прорези прицела…

И вдобавок — заокеанская помощница прокурора на шее.

— Ты и в самом деле по-русски не понимаешь? — спросил он, не замедляя шага.

— Только «перьестройка» и «Горбачев», откликнулась она, чуть-чуть повеселев. — И «водка», конечно…

— Водка — еще куда ни шло, — сказал Мазур. — А вот с остальными словечками толку не будет, еще и по шее дадут. В солидных словарях в таких случаях к слову непременно добавляют пометочку «устаревшее»… Ладно, могло быть хуже. Могли и негритянку прислать, вот тогда бы я извертелся…

— «Негритянка» — слово, которое считается расистским, — сухо сообщила она. — Нужно говорить — «черная». Или…

— «Афроамериканка», — отмахнулся Мазур. — Законница, тоже мне… Покажи-ка, что там за паспорт прикрытия тебе дали. Генерал говорил, дали, как и всем…

Она, поколебавшись, полезла во внутренний карман. На ходу Мазур расстегнул нейлоновый чехольчик, вытащил родную краснокожую паспортину — которую, как ни шумели, все еще не заменили новомодными удостоверениями личности с двуглавым ореликом. Ну надо же — Дженнифер Сергеевна Чермак, российская гражданка, получившая сие высокое звание каких-то полгода назад…

— Ну, и как все это замотивировано? — поинтересовался он, возвращая ксиву.

— Отец — эмигрант из России, — сообщила она. — Мать — гражданка США. Они погибли в прошлом году, и я, прельщенная рассказами отца о загадочной России, решила вернуться на землю предков. У матери были влиятельные друзья в госдепе, они помогли все уладить. Это ваши смастерили. В Москве есть люди, способные подтвердить легенду, опять-таки ваши…

— Приятно слышать, — сказал Мазур. — Ладно, это все же хуже, чем ничего. На обитателей провинции, вплоть до наших захолустных шерифов, действовать будет убойно. Если только доберемся до людей, которые вздумают честно проверять твои показания…

Прикинув пройденное расстояние, посмотрел на небо — сплошь затянуто серым, но дождя до сих пор не пролилось ни капли. Ну ладно, время терпит. К тому же забрезжила идея, не столь уж и нахальная…

— Притормози, Дженнифер Сергеевна, — сказал он, останавливаясь и отхватывая ножом кусок веревки. — Небольшой привал…

Она моментально, с блаженным вздохом опустилась под дерево.

— Не спеши, — сказал Мазур, сняв рюкзак и автомат. — Сначала разденься.

— Что-о?!

— Сними бронежилет и бушлат. Остальное не обязательно. Мне не до секса.

— Ты… — она замолчала, когда дуло пистолета уперлось в висок.

— Живо, — сказал Мазур. — Иначе перережу поджилки и брошу здесь, в тайге. Ну!

Вполне возможно, имей она дело с соотечественником на территории родной державы, побрыкалась бы. Но Мазур рассчитывал на то, что эта прелестная головка в должной мере набита штампами насчет русских медведей. И угадал правильно — она, более не прекословя, косясь на пистолет с неприкрытым страхом, быстренько скинула, что следовало. Мазур, связав ей руки за спиной, привязал к дереву, предупредил:

— Если вздумаешь мне куда-нибудь влепить коленкой, так и брошу, привязанной… Стой смирно. Пора и обыскать…

Развязал на ее комбинезоне все завязки, расстегнул пряжки и пуговицы, обшарил самым тщательным образом — увы, из-за сугубо профессионального характера этой процедуры не испытав и тени эротического возбуждения, хотя тело под тонким шерстяным бельем было роскошное. Она изменила тактику — стояла, гордо выпрямив голову, закусив нижнюю губу, глядя сквозь Мазура презрительным взглядом.

— Ну, это нам знакомо, — хмыкнул он, сноровисто оглаживая и охлопывая. — Принцесса в лапах у пиратов…

Трофеев было немного — довольно длинный нож-выкидушка, десятка два патронов к револьверу, футлярчик с приспособлениями для чистки и смазки оружия, косметичка, батарейки к рации. Косметичку Мазур положил назад, батарейки выкинул за ненадобностью, зарыв в мох, патроны и футляр переправил к себе в рюкзак, а ножом тут же подпорол подозрительный шов изнутри комбинезона, зашитый совершенно не теми нитками, что все прочие.