След порока

"Джейми", – позвала Кэри так громко, как позволяло ей горло. Юная офицер обернулась и, увидев, что Кэри очнулась, поспешила к ней.

"Как самочувствие, детектив?" – спросила она с нескрываемой озабоченностью.

"Пока не знаю. А ты как?"

"Плечо потянула. В остальном – синяки и ушибы".

"А Рэй?" – спросила Кэри, с ужасом ожидая ответа.

"Думаю, с ним все будет нормально. Им занимаются на месте – не хотят переносить, пока не убедятся, что шея цела. Но он в сознании и ворчит. Это хороший знак, верно?"

"Ворчит – это хорошо. Можешь доложить обстановку в целом?"

"Я и сама только что об этом спрашивала", – сказала Кастильо. "Хенриксен сейчас подойдет. Уверена, он введет нас в курс дела".

"Как ты слезла с той перекладины?" – спросила Кэри.

"Ну, когда мне больше не нужно было волноваться, что меня подстрелят, я смогла подтянуться почти до самого верха. А там подоспели инглвудские офицеры и мне помогли".

"Ты что, занималась гимнастикой? Твой подъем выглядел впечатляюще".

"Неа. Но подростком я увлекалась паркуром. Я тогда была слегка чокнутой".

"Ты и сейчас слегка чокнутая".

"Кто бы говорил, детектив. Спрыгнуть с лестницы, с трехметровой высоты, чтобы застрелить парня, который целится в вас из пулемета? Нормальный человек такого не сделает".

"Мой напарник был в беде, я не могла иначе".

Кастильо пристально взглянула на нее, будто хотела сказать что-то еще и не могла подобрать слов, но в этот момент пришел сержант Хенриксен.

"Как вы, детектив?" – спросил он.

Кэри подавила желание высказать все, что она о нем думает, и она ответила просто: "Терпимо".

"Рад это слышать", – сказал он. "Я хочу попросить прощения за все, что там происходило. Это было не мое решение и не моя воля. Я подчинялся приказу".

"Я понимаю", – сказала Кэри, несмотря на остатки гнева. В конце концов, его вины тут не было. А ей еще нужно было его содействие. "Вы могли бы сообщить мне о результатах операции?"

"Я расскажу вам все, что знаю. Нам еще многое предстоит прояснить. Пока похоже, что вы втроем устранили всех плохих парней. Мы сейчас собираем клиентов по номерам. Кстати, пока не забыл: кажется, это ваши", – он протянул ей ее наручники.

"Я так понимаю, о том парне позаботились?" – спросила Кэри.

"Пока мы беседуем, он рыдает в патрульной машине", – ответил Хенриксен. "Мы допрашиваем всех, но пока похоже, что большинство из них общались с сутенерами только по смс. Пока не опознали никого из тех, кого нет в наших базах".

"А девочки?"

"Мы насчитали двадцать одну. Они еще в номерах. Мы не хотим забирать их до осмотра медиков. Все они были привязаны к кроватям, некоторые без сознания – под наркотиками или избитые до беспамятства. И вот еще что: эти парни буквально пометили девочек. У каждой на лбу написан номер".

Кэри и Кастильо переглянулись, на секунду потеряв дар речи от ужаса.

"Вы сказали, что насчитали двадцать одну", – нарушила Кэри молчание, собравшись с мыслями. "То есть, по-вашему, их было больше?"

"Ну, в мотеле двадцать четыре номера. И в тех трех пустых не заправлены кровати. Их определенно использовали. Но, возможно, девочек переводили из комнаты в комнату. Мы пока этого не знаем".

"А как насчет номеров на лбах?" – спросила Кастильо. "Вдруг это поможет? Какой номер последний?"

"Сложно сказать. Некоторые девочки так напуганы, что никого близко не подпускают. Но кажется, что номера случайные. У одной написано "двадцать семь", у другой – "сорок три", но мы точно знаем, что здесь их столько не было".

"А охранники что-нибудь рассказали?" – спросила Кэри, не решаясь напрямую спросить о Саре. Она не хотела показаться равнодушной к судьбе других девочек, да и вряд ли хоть кого-нибудь из них уже опознали.

"Вы имеете в виду тех, что выжили?" – спросил Хенриксен, приподняв брови. "Таких всего трое, включая Чики. Еще двое пока не отошли от шокера, но мы допросим их, когда от этого будет толк".

"А с Чики что?"

"Он пока не сказал и двух слов. Пришлось вколоть ему успокоительное, чтобы перестал кричать. Сейчас его состояние стабилизируют в другой машине, чтобы потом отвезти в больницу. Честно говоря, я бы на его месте тоже орал. Его рука выгнута под таким углом, что я даже вообразить не мог. Она теперь будет сниться мне в кошмарах".

"Его необходимо допросить, как только он придет в сознание", – настойчиво сказала Кэри, пропустив описание руки мимо ушей. Она нисколько ему не сочувствовала. "Лучше Чики никто не знает, как тут все было устроено".

"Не переживай", – послышался пока невидимый знакомый голос. "Я этим займусь".

В дверях машины показался Рэй. На нем был шейный корсет, и несколько сосудов в его глазах лопнули, придавая им странный красноватый оттенок, но стоял он прямо и улыбался.

"Привет, Рэймонд", – сказала Кэри нарочито небрежно, хотя при виде его испытала огромное облегчение. "Ты меня изрядно разочаровал. На минуту я подумала, что тот толстяк победит".

"Я тоже", – искренне признал он, отказываясь играть в ее игры и скрывать эмоции. "Как ты себя чувствуешь, Кэри?"

"Все болит. Но если мне чуть-чуть помогут, я смогу встать и продолжить расследование".

Рэй обернулся к врачу, и та пожала плечами.