След Сатаны

В России сразу же после революции стал издаваться журнал «Врачебное дело». В этом журнале публиковались материалы опытов, проводимых для определения особенностей тех или иных наций по крови. Опыты шли около трех лет и, наконец, были опубликованы итоги экспериментов над кровью русских и евреев: процент их «распознаваемости» составил 88,6. Иными словами, в 90 случаев из ста русского можно отличить от еврея по составу крови.^{134} Богданова особенно интересовала кровь именно русских и евреев. Разумеется, отличия по составу крови можно найти и у других национальностей, но Богданова особенно интересовала кровь этих двух наций.

Макс Гендель также не обошел молчанием «еврейскую» тему. Главу о «Смешении крови» он предваряет странным замечанием, смысл которого в том, что у евреев — самая «сильная кровь».^{135} Об этом же толкует и В. В. Шульгин, человек долгой и удивительной судьбы. Вот его слова: «…какой опасностью может грозить еврейская раса русской расе? Очень простой. Опасностью поглощения. Еврейская кровь, по-видимому, гораздо сильнее. Можно с несомненностью утверждать, что из десяти русско-еврейских детей девять унаследуют черты родителя еврея».^{136} По странной случайности, книга В. В. Шульгина вышла в свет в эмиграции все в том же 1928 году. Видимо, в ту пору вопросам крови придавалось важное значение.

Со смертью Богданова опыты с человеческой кровью в СССР не были прекращены. Напротив, они обрели до крайности мистическое направление. Так, известный хирург С. С. Юдин (кстати, удостоенный нескольких государственных премий) стал в 30-е годы проводить опыты переливания живым людям крови мертвецов.^{137} (Об этом подробнее см. в приложении 1).

Макс Гендель открывает одну из целей подобных опытов. Он пишет: «В Библии, а также в учениях древних скандинавов и шотландцев прямо сказано, что Эго человека в крови. Гете, который был одним из Посвященных, тоже отмечает это в своем „Фаусте“. Фауст собирается подписать договор с Мефистофелем (дьяволом — авт.) и спрашивает: „Почему не подписать обыкновенными чернилами? Почему кровью?“ Мефистофель отвечает: „Кровь — это совершенно особый субстрат“. Он знает, что тот, кто владеет кровью, владеет человеком…»^{138}

Гете действительно был посвященным, эзотеристом (он состоял в наиболее революционной масонской организации — ордене иллюминатов^{139}), но здесь не это главное. Важно то, что «тайны крови» не есть, как лукавит С. М. Гендель в своей книге, открытие современной ему науки. Знания об этих мрачных тайнах уходят к Гете, на столетие назад от времени Генделя, а от Гете — еще в большую глубину времени.

«Тот, кто владеет кровью, владеет человеком…». Эти слова заставляют вспомнить, как совсем еще недавно в бывшем СССР людей заставляли «добровольно-принудительно» сдавать кровь в передвижных и стационарных донорских пунктах. Никто, вероятно, и не пытался подсчитать гигантские объемы «особого субстрата», собираемого в масштабах огромной империи, населенной множеством народов.

Что с ним делали, с этим океаном крови? Конечно, переливали больным, раненым, спасали жизни людей. Но давайте немного пофантазируем в духе «научных фантазий» Богданова, Юдина и их преемников. Кровь из Узбекистана везется в консервированном виде, например, в Литву; из Литвы — в Молдавию; из Молдавии кровь можно перевезти куда-нибудь в Азербайджан; оттуда — в Эстонию; из Якутии в Кабардино-Балкарию и т.д. Разумеется, это всего лишь фантазия. Но опыты с кровью, начатые еще на заре Советской власти, усиленно поощрявшиеся до недавних пор межнациональные браки и официальная имперская политика, направленная на создание «новой исторической общности людей — советского народа», то есть какой-то аморфной, взаимно-ассимилированной массы людей, растворенной в русской этнической среде — разве все эти реальности не придают осязаемые формы нашей «фантазии»?

Оглянемся вокруг себя. С горестным изумлением мы наблюдаем массу с виду здоровых людей, которые с непостижимой злобностью предают свои нации и, более того, с омерзительным рвением участвуют в их уничтожении. С точки зрения нормальной человеческой логики эти действия необъяснимы. Чем можно объяснить ненависть людей к своей родине, к своему народу, к своему языку? Труса можно подкупить, идиота обмануть. Но ни подкуп, ни обман не могут превратить людей одной с нами крови в наших изощренных, беспощадных врагов.

А может быть, у нас с ними уже не одна кровь? Может быть, современные гендели, штайнеры и богдановы добились вожделенного ими «изгнания Семейного, Племенного или Национального духа из крови»? Может быть теории, которые нормальный человек, наделенный чувством брезгливости, воспринимает как безумный мистический бред, стали практикой, реальностью?