След Сатаны

Затем, в западноевропейской традиции, отраженной в цикле романов о Святом Граале, характеристики Иисуса переносятся на его настоящих или мнимых потомков — владетельных особ из династии Меровингов. Повторяется постоянный мотив: — «сын вдовы», желая раскрыть тайну своего происхождения, пускается в странствия и, в конце концов, находит доказательства, что является потомком семейства Грааль. Эти спиралеобразные круговороты доводятся до реального герцога Годфруа Бульонского, чей легендарный отец Лоэнгрин, как и «отец» Христа, получает обозначение Эли (или, равнозначное последнему имя Гелиос — «солнце»).

В начале данной главы мы бегло коснулись «солнечных» влияний на христианство и рассказали о пакте «отцов церкви» с культом Солнца в римской империи. После этого пакта, оформленного на 1-ом Никейском соборе в 325 году, Иисус Христос самым естественным образом стал восприниматься в умах язычников-выкрестов одновременно и как сын Солнца, и как сын еврейского бога Яхве, которого евреи называли элои — «бог». Это — не наши домыслы. Это — твердо установленный факт истории. Отождествление Христа с Солнцем сохранялось в христианстве и через тысячу лет после «Никейского голосования». Так, в одном из новгородских Псалтырей (из собрания П. К. Фролова), составленном в середине XIV века, среди сюжетов для заглавных букв есть странный рисунок, который академиком Б. А. Рыбаковым описывается в следующих словах; «Самым неожиданным оказывается то, что художник нарисовал за пределами церкви (над нею) и объект моления новгородцев — солнце с деталями кресчатого нимба Иисуса Христа, но вместо Христа поместил языческого крылатого Симаргла!»^{312} (Симаргл — символическое обозначение «крылатого Солнца»^{313}). Сохранилось в русской иконописи и старое языческое восприятие молний, как «оплодотворяющих выстрелов» солнца — на рисунке Никоновской летописи (в XVI в.) молнии показаны исходящими изо рта солнечного лика.^{314}

Все это- частное проявление того, что, называя «отца» реально существовавшего Годфруа, Лоэнгрина, Эли или Гелиосом, тем самым «посвященные» как бы сообщали своим собратьям — эзотеристам через романы о Граале, что герцога Бульонского следует воспринимать как потомка Иисуса и через последнего -наследником «трона Давида». Все эти коды и символы — обычное развлечение эзотеристов, заканчивающееся, правда, часто нешуточными потрясениями и войнами.

Для полноты картины нам остается сопоставить символическое присутствие «камня» как в вайнахском апокрифе, так и в легендах о Граале. Позднее мы еще вернемся к символу «камня», а пока ограничимся самыми общими, лежащими на поверхности, совпадениями.

Тема «камня» в вайнахском предании проявляется дважды и оба раза оказывается судьбоносной в жизни Иисуса. В версии, опубликованной И. А. Дахкильговым читаем: «Раз он (то есть „сын Али“ — Иисус) и мать сидели во дворе. Посреди двора лежал большой камень. Мать спросила сына: „Можешь ли ты поднять этот камень?“ Сын тут же его поднял, и в тот же миг пронесся сильный ветер и унес неизвестно куда мать того мальчика. Оказывается, она видела, что приближается смерч и, чтобы спасти своего сына, предложила ему поднять камень. Поэтому мальчик не был унесен».^{315}

Этот случай, оставив Иисуса сиротой, побудил его, по опубликованной версии апокрифа, заняться поисками отца. Второе появление «камня», как мы помним, привело к борьбе юного Иисуса с братьями и отцом, произошло взаимное узнавание, и Иисус со стыда, что поднял руку на отца, бросился в море (см. начало данной главы). Мы видим, что прикосновение к камню для Иисуса оба раза оказывается поистине роковым, можно подумать, что «камень» — это его судьба. Во всяком случае, после появления в канве рассказа упоминания о «камне» в жизни Иисуса происходят очень важные перемены — он теряет мать, находит отца и обретает бессмертие до Судного Дня.

Чтобы долго не писать о символике Грааля, сошлемся на мнение «знающего человека», восторженного поклонника Н. К. Рериха и его ученика Рихарда Рудзитиса, который пишет: «У Вольфрама и других авторов (романов о Граале — авт.) Грааль никак не связан с реликвией христиан, которая, по-видимому, с первоначальной легендой о Граале стала ассоциироваться позже. Для Вольфрама (Вольфрам фон Эшенбах, автор „Парцифаля“ — авт.) это — камень из рая или же — „небесный камень“ или „камень света“… Грааль — драгоценный камень, выпавший из короны Люцифера (то есть Сатаны — авт.), которую Архангел Михаил сорвал в борьбе с головы взбунтовавшегося ангела, и упавший на землю».^{316}