След сна. Книга 2

Твердые, уверенные шаги, десяток метров до магазина. За его порогом было душно, давил вязкий, переполненный эмоциями воздух. Сплошь радость и восторг, ярко-детский, да мелькание разноцветных курточек. Дышалось тяжело, молоточками в висках отстукивал таймер – тот самый, что с даром идет в комплекте. Нормально, время в запасе есть. Сконцентрироваться, мысленно отгородиться. Окрасить мир в черно-белую гамму. И вперед. Наслаждаться моментом. Сто лет с Артемом вдвоем никуда не выбирались!

Он возился у стола с собранной из конструктора железной дорогой. Преспокойно держал в Лектуме продавца-консультанта, пытаясь незаметно от остальных подвинуть паровоз к тоннелю. Не выходило.

– Хорошо приклеили? – поинтересовалась я сзади строгим голосом.

– О, Лейка! – Этот нахаленок обернулся. Консультант мгновенно отвис, продолжив бдительно присматривать за выставкой. – А я что, я ничего… Мы уже все, домой?…

– Пока нет. – Не удалось сдержать ни волнения, ни раздражения, прорвались скопом. Обсуждают там некоторые непонятно что на непонятном языке. Воспитанные люди так себя не ведут! – У них свои дела, особо секретные.

– Про гадов наших в Европе, наверное, – выдал Артем и склонился над поездом.

– Чего? – Голова пошла кругом. – Кто? Где? Откуда ты это взял?…

– Феликс рассказывал. Все утро!

– Тебе?!

– Не-е-ет, – Артем медленно обошел стол, буравя меня хитрым взглядом, и отвечать почему-то не спешил. – Не мне. Всяким другим, по телефону.

– И ты понял про что? – удивилась я.

– Ну, вообще-то, я знаю французский…

О! Конечно… К нему же репетиторы весь год ходили. Должны были научить. Это для меня разговоры Феликса – каша из тарабарщины, а Артем мог уловить смысл.

– При чем тут гады из нижнего Потока? – Я нервно облизала губы. – Что они делают в Европе?

– Между прочим, – Артем задрал подбородок и мстительно напомнил: – ты меня вообще с собой брать не хотела.

Сверкая обидой и пятками, убежал в другой угол. Минуту! Я пошла за ним, искренне жалея, что и из кафе его выпроводила. Сколько бы всего прояснилось… Настигла у инсталляции парикмахерской. Он крутился у зеркала и примерял угловатый пластмассовый парик. Надо же, не приклеенный оказался.

– Ты молодец, – вздохнула я виновато, – просто настоящий шпион.

– А то, – Артем задрал подбородок еще выше, чуть не уронив с головы парик. – Ты хвали дальше, хвали…

– Рассказывай давай.

– Уговорила, – снисходительно согласился он. – В общем, так. Двое в их клиниках очнулись. И бабах! Померли. Вокруг у всех обморок, глюки и прочее. Кошмар, короче.

Ничего себе. Ладно – один, но двое! Что Крис, Яника и Иллит задумали?…

– Что еще слышал?

– Слышать-то все слышал, – стушевался Артем и нехотя признался: – Честно говоря, я не очень хорошо знаю французский. Да и английский тоже. А уж немецкий… Теперь буду лучше учить.

Угу. В шпионских целях! Жаль, раньше не знала, как можно мотивировать.

– Класс, там замок, – воодушевился он и двинулся в противоположный конец зала.

Я – следом, пытаясь стащить с него парик. Не уверена, что это разрешено забирать. Артем сопротивлялся и издевательски прибавлял шаг.

– Верни, где брал…

– Не могу, – делал он страшные глаза. – Приклеилось.

– Верни! – повторяла я строго, но губы невольно растягивались в улыбке.

– Только вместе с головой, – хихикал Артем, наглаживая пластмассовый затылок. – Так что придется оставить. Насовсем!

– Шапку все равно носить будешь.

На его заразительный громкий смех повернулось трое консультантов сразу, пришлось реквизит вернуть и извиниться. Самым сложным при этом было изображать серьезность… Пробивало на смех, Артем выкручивал сочувствие у администратора на максимум и обещал больше не шалить, чуть ли не слезу пуская. Получил от нее конфету и бесплатного лего-зайца. Артист!

У замка он притих и принялся рассматривать инсталляцию с щедро напиханной снаружи и внутри мелочевкой. Конусы башен с флажками, мост на цепи, кусты и деревья, фигурки рыцарей и принцессы. Даже приземлившийся на башню дракон, с пламенем из пасти, похожим на рыжую бороду. Для пущей кровожадности ему разве что вилки в лапе не хватает! Я массировала виски, с сожалением чувствуя, как отпущенное время уходит. Чужие эмоции скреблись в мозг, каждый новый вдох давался труднее. Справлюсь. Не впервой.