След в жизни

Я сделал несколько слабых шагов — силы явно покидали меня. Пришлось сесть на обломок льда.

Где ребята?! Может быть, им требуется срочная помощь, а я спокойно сижу и отдыхаю?!

Я рванулся с места и от боли тут же упал. Пока я мог двигаться, я должен был искать ребят. Я попробовал ползти — и это удалось. Полз, расцарапывая ладони и извиваясь, как змея. Только вперед, только вперед. Я сжал зубы, чтобы не кричать от боли. И молил, чтобы скорее кончились торосы. А они возвышались нескончаемой стеной. Рана на щеке опять начала кровоточить.

Впереди встал невысокий ледяной барьер, и у меня уже не хватало сил преодолеть его. Сознание опять стало покидать меня…

Сквозь забытье я почувствовал, что надо мной кто-то склонился. Люди говорили тихо, но я отчетливо слышал каждое слово, хотя сам не мог даже пошевелиться.

— Нет, надо же иметь такой стальной лоб! — проговорил один из них. Я узнал Юркин голос.

— Черт те что! Пробил потолок в кубрике и вылетел мгновенно. Можно было и концы отдать от такого тарана! — это явно говорил Гошка. Никто, кроме него, не произносил с таким смаком «черт те что!»

— Юрка, осторожней, осторожней перевязывай!

Тугой бинт ложился мне на голову виток за витком.

— Как ты его нашел?

— Сначала не его, а кусок штанины, — ответил Юрка. — Сюда меня привели капли крови на торосах.

Меня осторожно подняли и куда-то понесли. Только через несколько дней я узнал, что уцелели мы чудом. Наш айсберг, очевидно, подтаяв, перевернулся, и катер оказался заброшенным на его вершину. Из команды я пострадал больше всех, отлетев от катера далеко в сторону. Юрка и Гошка отделались легкими ушибами…

А пока у меня поднималась температура, и я бредил. Ребята сделали брезентовую палатку для жилья, а мне сшили спальный мешок из кошмы.

Целыми сутками, не отходя, они дежурили возле меня по очереди. Два раза в день меня растирали спиртом, и Юрка готовил специальный мясной отвар.

Наконец мне разрешили вылезти из мешка и выйти из домика. Наш лагерь располагался на крохотном, сравнительно ровном участке айсберга. Катер совсем рядом был зажат в торосах. С него вынесли все, что можно было унести. Ящики с продуктами стояли в небольшом углублении у кромки торосов.

— Вот так, Эденька! — похлопал меня по плечу Юрка. — Не думали, не гадали, что придется поплавать по Ледовитому верхом на айсберге, а пришлось! — и он звонко рассмеялся.

Сказать по правде, смеяться было нечему. Наше положение — хуже не придумаешь.

— Ты сделал флагшток? — спросил Юрку Гошка, заканчивая пробивать топором траншею от нашего домика до края айсберга.

— Так точно, капитан, сделал!

— Тащите его сюда!

Мы с Юркой притащили к краю айсберга флагшток из прикрученных друг к другу трех досок и вставили его в расселину, а со всех сторон придавили глыбами льда. Мачта держалась крепко. На конце ее болтался кусок парусины.

— Ну что же, — произнес Гошка. — Начинается ледовая эпопея. В нашем распоряжении чудесный корабль с настоящим флагом!

— Корабль без руля и без ветрил, — усмехнувшись, сплюнул Юрка. — Да еще с флагом бедствия. Полярная экзотика! Чтоб ей было пусто! Три Робинзона на ледяном острове. А дело дрянь — надо решать, что будем предпринимать.

Мы заседали в палатке два часа и наметили первоочередные дела. Я уже выздоровел и мог вместе с ребятами выполнять любую работу. Мы не знали, сколько дней нам придется прожить на айсберге — месяц или больше. Брезентовый домик перестал защищать от холода, хотя даже спали мы, не раздеваясь, во всей одежде и ватных куртках.

Пришлось по досочкам разобрать весь катер. Получилось три небольших поленницы дров. В бочке к тому же оставалось около пятидесяти литров солярки. Насчет пищи мы не волновались. Запаса продуктов при строгой экономии нам хватило бы и на полгода.

Страшила полярная зима, которая могла прийти со дня на день. Картошка замерзла, потому что нам нечем было укрыть ее. Теперь мы ели сладкий суп и сладкое пюре.

Готовили мы прямо в домике, спасаясь от ветра. Дрова горели на железном листе, и лед под ним безнадежно таял. Вскоре посреди палатки зияла огромная дыра.

Первым нашим большим делом было строительство капитального дома. Досок для него не оставалось, поэтому лед оказался единственным строительным материалом.

— Лед так лед! — сказал Гошка. — В Гренландии строят изо льда и большие здания!

Мы по очереди дежурили у края айсберга, чтобы не прозевать случайный корабль, и одновременно строили дом.

Первый снег заставил нас взяться за дело с новой энергией. Мы решили углубиться в айсберг. За несколько дней нам удалось выдолбить яму на глубину около двух метров. Мы выровняли ее края, и образовалось нечто похожее на небольшую комнату. Кровать мы сделали тоже изо льда. Одну на троих. Потом мы выдолбили в стене лестницу наверх, а в другой стене пробили небольшой чуланчик, куда перетащили все продукты, чтобы лишний раз не вылезать на улицу.

Куски жести от обшивки катера заменили крышу. Сверху мы набросали битого льда. Так на нашем корабле появился кубрик.