След варяжской ладьи

Осторожно покинув свое укрытие, девушки стали отходить в сторону только что покинутого ими требища. Последней шла Эльви. Осторожно раздвигая холодные, мокрые ветви она уже видела просвет между деревьями и спасительный мостик на остров, когда, вдруг, почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за плечо. Она испуганно обернулась и замерла. Перед ней стоял высокий статный юноша и, словно завороженный, молча смотрел в глаза своей безмолвной и напуганной пленницы. Короткая кожаная обувь, длинный меч на поясе и защитный металлический шлем на голове – все говорило о том, что он и есть один из тех варягов, что находятся сейчас в захваченном ими селе. Это продолжалось какое-то мгновенье. Эльви вырвалась и, уже не разбирая дороги, стремглав бросилась в сторону священного Синего камня. Перебежав поляну, она оглянулась. Кайи здесь не было. Поляна была пуста и только какая-то маленькая серая птичка, видимо напуганная внезапным появлением человека, торопливо взлетела с её травянистой и зеленой поверхности. Не было и погони, и это выглядело более чем странно в данной, сложившейся, ситуации. Преодолев мостик и оказавшись на острове, девушка немедленно бросилась к священному камню и, положив руки на его еще влажную от предутреннего тумана поверхность, стала отчаянно просить своего бога о помощи.

Глава 6. Первая жертва.

– Растяпа! Девчонку, и ту поймать не смог, а еще викингом себя называет! – послышался недовольный голос Глума, и Хаук словно очнулся. Это было какое-то наваждение. Темноволосая красавица с длинными, доходившими до пояса косами и такими же темными бездонными глазами вдруг куда-то пропала, а вместо нее перед ошеломленным юношей вдруг возник недовольный и ехидно улыбающийся кривич. Рядом с ним, со связанными руками, стояла незнакомая девушка, очень похожая на ту, которую только что видел Хаук.

– Покарауль эту лягушку, а я вторую приведу! – командным тоном произнес Глум, и, не дав Хауку до конца прийти в себя, уверенно зашагал к водоему. Скрипнули мостки. И тут случилось невероятное. Черный ворон, до сих пор спокойно сидевший на вершине огромного дуба, вдруг взмахнул крыльями и, спланировав на деревянный настил, преградил человеку путь на остров. Хаук много слышал о воронах, но такое увидел впервые. Птица совершенно не боялась приближающегося к ней Глума и не улетала. Казалось, что она предостерегала этого, незваного, гостя от нежелательного и очень опрометчивого поступка. Священная птица викингов однозначно запрещала вход на остров этому человеку. Хаук был смелым воином и никогда не боялся вступить в бой, даже с более сильным чем он, противником, но сейчас на его глазах происходило событие, от которого ему по-настоящему становилось страшно. Он все ещё надеялся, что этот кривич остановится и немедленно повернет обратно, но этого так и не произошло.

– Расселся! Кыш отсюда! – и отбросив ворона сильным ударом ноги, Глум беспрепятственно подошел к Синему камню и, связав Эльви, потащил ее на поляну, где уже находились Кайя и застывший от страха Хаук. На его глазах было совершено неслыханное и непростительное святотатство.

Ударить ногой спутника Одина! Да за такой поступок любого скандинава, даже не рассуждая, тут же подняли бы на копья его же товарищи! Теперь беды не избежать, и юноша почувствовал это очень отчетливо. Открылась дорога в страну мертвых, и, видимо, многие из них теперь уйдут по этой дороге, так и не добравшись до берегов родного Варяжского моря.

– Вот и вторая! – довольно произнес Глум, толкнув связанную девушку, и та, не удержавшись, упала к ногам стоящего рядом Хаука. Блестящее очелье сорвалось с ее головы и со звоном ударилось о землю. Одна из подвесок оторвалась и, блеснув на солнце своей красивой медной полировкой, бесследно исчезла в траве.

– Думаю, что награда мне обеспечена, и даже более того…, – закончить свою речь Глуму не удалось. Тяжелый удар, в который Хаук вложил всю свою недюжинную силу, сбил кривича с ног.

– Это тебе задаток! – с трудом сдерживая себя, произнес Хаук, глядя на поверженного и ничего не понимающего противника, и тут его глаза невольно встретились с глазами связанной девушки, которую Глум только что привел с озера. В них безмолвно светилась искренняя человеческая благодарность.

До селения все четверо шли молча. Хаук и Глум не разговаривали, но каждый из них уже знал, что скажет ярлу. Они ненавидели друг друга, и каждый считал себя правым. Девушки тоже молчали. Они понимали свое положение и единственно, на что могли надеяться в данной ситуации, так это на то, что священный Синий камень все-таки не оставит их в беде. Сестры не знали, почему схватили именно их, и связывали это со своим, недавним, поступком.