След Виракочи

– На ужин у нас черные бобы с чесноком и рагу из баранины.

Он вернулся и обнял ее:

– Бобы со свиным шпиком?

– Да.

– А рагу с картошечкой и юккой27?

Она кивнула, хитро прищурившись.

– Мм… И с соусом чили?

Ибби расхохоталась:

– Саша, ты неисправимый гурман. Даже Маркос не помнит, какие продукты входят в состав перуанских блюд!

– Маркос, может, и не помнит. Для него твоя стряпня – обычное дело, а для меня – изысканное лакомство.

Ибби довольно хмыкнула и вновь подбросила мячик. Гринго радостно залаял…

На прикроватной тумбе в спальне лежали два билета: Куско – Ла-Пас и обратно. Рейс авиакомпании Амазонас, вылет завтра в восемь тридцать утра. Обратный рейс – после обеда, в пять.

Значит, Маркос тоже летит в Боливию. Замечательно!

Александр позвонил Альваро. Тот обрадовался:

– Кузнецов, ты умеешь ошарашить! Буду ждать завтрашнего дня с нетерпением! Не забудьте куртки, у нас высокогорный климат, прохладно. Обедать пойдем в боливийский ресторан. – Он тарахтел без умолку. – Кухня там отменная! Ты знаешь, что национальная кухня Боливии считается самой необычной на планете? Знаешь?

– Э-э…

– У нас даже вода закипает при восьмидесяти градусах, – засмеялся Альваро, – так что готовьтесь удивляться. Нежное мясо альпаки, специи, острый соус льяхва я обещаю.

– С удовольствием отведаем боливийских деликатесов. Я оплачиваю обед, Альваро.

– Это не обсуждается, товарищ Кузнецов. Индейцы аймара – гостеприимный народ. А я, как и Эво Моралес, настоящий аймара. До завтра.

«Не обсуждается – значит, не обсуждается… – подытожил Кузнецов (давно его не называли «товарищем»!), встал, глянул на себя в зеркало: анфас, профиль… покачал головой, расстегнул ремень, посмотрел, есть ли на нем лишняя дырочка, вздохнул. – Сегодня бобы со свининой и рагу с бараниной, а завтра чарке, лакуас, чуко, масако и сальтенья28».

Посмотрел на часы: до ужина оставалось минут сорок. Удобно устроившись на кровати, Александр открыл тетрадь Хаймеса. Но сосредоточиться не получилось: звонок из Питера (Катюша!) скорректировал его планы. Он проболтал с Катей до прихода Маркоса, не мог остановиться. Соскучился…

Tawantinsuyu. Vilcabamba. 1558 wata

Тридцать три года исполнилось Яуару, когда он принял решение навсегда покинуть Вилькабамбу. Пришло время исполнить волю предков, отречься от мира и на долгие сотни солнечных лет стать хранителем богатства инков. Таково предназначение Яуара – младшего сына одиннадцатого правителя Тауантинсуйу.

Пока Инка Манко Юпанки со своими подданными старались обустроить жизнь в Вилькабамбе, белые завоеватели, не поделив власть в Куско, начали воевать между собой.

Манко наблюдал за действиями белых из Вилькабамбы, не вмешиваясь. Его гонцы доносили ему обо всех событиях, происходящих на остальной территории. Настал час, когда в город, спасаясь бегством от войны, прибыли несколько чужестранцев. Сапа Инка радушно принял их, разрешил остаться у себя в городе. Он даже приказал женщинам готовить для гостей еду и питье, часто принимал пищу вместе с ними и относился к ним, как к родным братьям. Чужаки научили Яуара и других воинов стрельбе из диковинного оружия, приемам ведения боя и верховой езде на животных, которых они называли лошадьми.

Так и прожили кечуа и чужестранцы два солнечных года.

А затем все изменилось. Однажды гонец принес в Вилькабамбу письмо от наместника короля белых, в котором тот предлагал инкам и народу Тауантинсуйу мир. Но может ли существовать мир между инками и чужеземцами?