След Виракочи

– Да, меня ждут… Но пять минут у меня есть. Пойдем.

Иван изменился. Во-первых, поседел… Эти стальные пряди и наличие седой щетины на лице обращали на себя внимание. Во-вторых, взгляд… Что-то странное стало с его глазами. Александр никак не мог понять, что переменилось. Понятно, что горе… Понятно, что постарел и поседел. Но было еще что-то непривычное, нехарактерное для мягкосердечного и незлобивого Ивана. В выражении его лица, в движениях, в том, как он говорил и, главное, во взгляде почти не было прежней доброжелательности; Иван имел вид человека, одержимого какой-то идеей.

Ольга засуетилась, принесла чай, печенье.

– Как Маркос? – почему-то поинтересовался Иван.

– Нормально.

– А чем вы занимаетесь?

– Два дня были в Лиме. Вчера вернулись.

– И что интересного в Лиме?

– Ваня, я пишу книгу о нашей альма-матер, – в который раз повторил Александр подходящую для такого случая легенду. – Напишу о нас, о тех, кто учился в университете. Интересно же, как сложилась впоследствии жизнь студентов из Латинской Америки. А в Лиме мы встречались с Марией Мартинес, Рензо Мавила и…

Александр запнулся. Кашлянул. Говорить или не говорить о Хасиме Ридере?

– Кто такой Рензо Мавила? Я его не знал.

– Доктор. Анестезиолог.

– Нет, не помню. А с Марией мы общались и после окончания учебы, здесь, в Перу. Еще в Лиме живет Хасим Ридер, – он странно ухмыльнулся и почему-то посмотрел на Ольгу. – Бывший студент «Лумумбы». Инженер. Э-э… родственник Ольги.

– Дальний родственник, – сказала она тихо. – Мы давно не общались.

Родственник Ольги? Это интересно! Александр хотел продолжить начатый разговор, но Иван поменял тему:

– Когда планируешь издать книгу?

– Через полгода примерно. Основная часть готова. Осталось собрать воспоминания.

– О нас напишешь? – наконец, он улыбнулся. И эта улыбка растопила напряженную атмосферу.

– Это главная часть моего повествования, – Александр засмеялся. – Как мы учились, отдыхали, как участвовали в капустнике. Между прочим, – обратился он к Ольге, – твой муж играл Вандалино. Это такой интересный… э-э… влюбленный персонаж из пьесы Лопе де Вега «Учитель танцев». Мы дрались на шпагах, танцевали и, вообще, бог знает что вытворяли на сцене.

– Да, Иван мне рассказывал.

– Хорошее было время. Веселое. – Иван как-то по-детски покачал головой.

«Неужели оттаял? – подумал Александр. – Как же его оживить? Он совсем чужой. Ничего не осталось от прежнего Ивана».

– Саша, мне пора, извини, – вдруг резко заявил Иван и встал с кресла. – Меня ждут люди. Ты останешься?

Александр переглянулся с Ольгой.

– Нет, пожалуй, я тоже пойду, у меня много дел, – ответил он и вышел вслед за Иваном.

Он не взял с собой куртку, сделал вид, что забыл. Нужен повод, чтобы вернуться и поговорить с Ольгой.

Попрощались и разъехались в разные стороны.

Через пару километров Александр развернулся и снова поехал в дом Ивана.

– Я забыл куртку, Ольга, – сказал он.

– И не допил свой чай. Проходи.

– А можешь приготовить кофе?

– Да, сейчас сварю. В Перу лучший в мире кофе, но перуанцы не умеют его готовить. Однако я постараюсь.

Он совсем недавно слышал эту фразу от Марии Мартинес. Она угощала их отличным кофе, который научилась готовить еще в студенческие годы в Москве.

Пока Ольга колдовала на кухне, Александр рассматривал фотографии в рамках, стоящие на камине, столе, книжных полках. Дети: сын Карлос и дочь Камила.

Комок подступил к горлу…

– Кофе готов, – сказала Ольга и подошла к фотографиям. – Я не хочу повязывать черную ленточку. Не хочу.

– У вас очень красивые дети. А теперь уже и внуки. Ольга, я понимаю, что с потерей дочери невозможно смириться, но попробуй перенести внимание на живых: сына, внуков, мужа.

– Но с мужем что-то происходит. Ты ведь тоже это заметил?

– Да, заметил. Если честно, я встревожен. Он… как будто чужой стал.

– Именно так, чужой! И я не знаю, как его растормошить. Как вернуть прежнего Ивана?

– Есть только один лекарь: время.

– Надеюсь…

Она отхлебнула кофе, посмотрела на Александра.

– Ты ведь намеренно оставил куртку?

– Женщины очень проницательны…

– О чем ты хотел со мной поговорить?

– О Хасиме Ридере. Ты сказала, что он твой дальний родственник.

– Троюродный брат. Наши отцы были, соответственно, двоюродными, они росли вместе и дружили. Но Хасим умер на днях. Вчера вечером мне сообщила его сестра. Кажется, сердечный приступ. Иван еще не знает об этом.

– А я знаю. Мы с Маркосом приезжали к нему.

– Так вы виделись?

– Нет. В дом мы не заходили. Было заперто. Мы звонили, но никто не открывал дверь. Телефон тоже не отвечал. Мы вызвали полицию.

– Но почему вы вызвали полицию? Мало ли…

– Собака… Понимаешь, собака странно себя вела.

– Гринго?

– Да. Гринго стучал лапами в дверь с той стороны, звал нас.

– Хасим был добрый человек. Одинокий только. Ни жены, ни детей…

– Ты хорошо его знала?