След Виракочи

– Ладно, док, не буду лукавить. – Александр улыбнулся и очень искренне ответил: – Была некоторая… м-м-м… подозрительность. Но вы меня убедили, что вам можно доверять.

И Александр подробно рассказал о том, что случилось в Москве в начале девяностых годов и о том, какие шаги они с Маркосом уже предприняли, чтобы найти преступника.

Маркос ни разу не перебил своего друга. Он молча слушал и как будто заново переживал те трагические дни, когда была убита Зиночка Кусаинова…

– Так вы поэтому отнеслись ко мне с подозрением? Потому что я учился в то время в Москве?

– Да, именно поэтому. Согласитесь, некоторое недоверие могло возникнуть.

– Согласен. – Каминьски обвел взглядом обоих друзей. – Значит, на счету преступника не три, а пять убийств?!

– И первое он совершил очень давно. Вы правы насчет возраста: ему сейчас лет пятьдесят или чуть больше. Будем продолжать искать, док! – закончил Александр.

– Знаете, а я верю, что ваше собственное расследование поможет найти убийцу. Вы уже многое сделали. И, думаю, есть основания полагать, что один из бывших студентов вашего вуза вполне может оказаться тем самым человеком, над профилем которого я так старательно работал. Осталось проверить Диего Санчеса (он местный житель) и Альваро Ортуньо. Вы сказали, что боливиец часто приезжает в Куско?

– Так заявили в полиции. Он регулярно наведывается в наши места по работе – налаживает межправительственные связи между Перу, Чили и Боливией, – ответил Маркос. – Но это не соответствует одному из пунктов профиля…

– Профиль, который я составил, не догма, Маркос. В нем могут быть отклонения. И я считаю, что боливийца нужно обязательно отыскать и, выражаясь на жаргоне спецслужб, «взять в разработку».

– Именно этим мы и займемся в ближайшее время, – согласился Александр.

– Ну что ж, мне больше нечего добавить. Могу предложить вам писко на аперитив. Время близится к ужину. Если не хотите алкоголь, у меня есть чича морада26.

– Благодарим вас, сеньор Каминьски, но мы договорились встретиться с Марией, женой Хаймеса, – сказал Маркос.

– Она нас ждет, доктор.

– Что ж, тогда не буду вас задерживать. Будут вопросы, не стесняйтесь, звоните.

Миниатюрная, хрупкая, казалось, невесомая женщина с раскосыми глазами – жена Хаймеса – прильнула к Александру и расплакалась.

– Ну… будет… Мария, – успокаивал он ее, обнимая с нежностью.

Мария была на голову ниже его и такая худенькая – маленькая девочка, ей-богу. И лишь черные с проседью волосы напоминали, что ей за пятьдесят. Несмотря на возраст, она сохранила изящество, очарование и молодые глаза – такова природа азиатских женщин.

Каким ветром занесло родителей Марии из Лаоса в Перу, никто не знал. Здесь у них родилась дочь, которую назвали Орлате. К сожалению, девочка рано осталась сиротой: ей было семь лет, когда погибли родители. В шестнадцать она приняла христианство и назвалась Марией.

Хаймес познакомился с ней в больнице. Увидев однажды тоненькую изящную девушку, санитарку, пытающуюся переложить тяжелобольного человека с кровати на качалку, он помог ей. Познакомился. Влюбился. Понял, что это его судьба, и два дня спустя сделал ей предложение. Девушка ответила согласием доктору Родригесу де Сан-Хосе.

У Марии было трудное детство, но счастливая и благополучная взрослая жизнь. Любовь сопровождала их брак долгие годы. Любовь и два сына. А потом нагрянула беда. Самое трудное для жены Хаймеса – до сих пор не знать, что же на самом деле произошло тогда с ее мужем. Почему он погиб? Был ли это несчастный случай? А если его убили?!

Недавно у старшего сына, названного Александром в честь русского друга, родилась дочь. Хаймес, увы, об этом уже никогда не узнает…

Втроем – Мария, Маркос и Александр – сидели они у камина, долго разговаривали. Перед уходом гостей Мария сказала:

– Саша, я хотела тебе кое-что показать.

– Что-то важное?

– Думаю, да. Когда сообщили о том, что неизвестные останки, найденные в горах, принадлежат Хаймесу, я, наконец, осознала, что моего мужа больше нет, и решила раздать его вещи. Кое-что забрали сыновья, а остальное я отнесла бедным. А потом я захотела привести в порядок его бумаги. И нашла среди них вот эту тетрадь… в клеточку… – Мария почему-то произнесла с особым значением слова «в клеточку», как будто именно это было самое главное.

Она вытащила из ящика стола объемную тетрадь, прижала к груди.

– Это дневник Хаймеса? – предположил Александр.

– Не совсем. Это его личные заметки по разным событиям и поводам.

– Тебя что-то смутило в них, Мария? – тихо спросил Маркос.

– Дело в том, что за два месяца до своего исчезновения Хаймес стал вести записи на русском языке. Некоторые ремарки он делал и на испанском, но большая часть написана по-русски. Почему? Может, для того чтобы никто не смог прочесть, как вы думаете? Чужой человек не смог бы прочесть, но вы… Он вам доверял.

– Мария, возможно, здесь есть что-то очень личное. Ты уверена, что мы имеем право читать эти заметки?