След зомби

— Да! — сказал он, останавливаясь в дверях. — Совсем забыл. С Базы пришла замена Вавилову. Гиппократ. Нормально?

— А что такого? Ему же с нами в Техцентр не ехать. Отработает расчистку, и все дела.

— Доктор с ним передал на словах: «До утра дело терпит».

— Отлично! Я так боялся, что из-за Вавилова у нас все сорвется… Как начал бы Штаб следствие прямо сейчас… Видишь, а ты Доктора ругал всегда!

— Сволочь он, — набычился Хунта. — Сволочь, двурушник и трус, — и вышел.

— Ты просто скучаешь по Олесе! — сказал Мастер ему в спину, закрывая дверь. Хунта не ответил. Мастер повернулся к Тиму.

— Что-то я задумался, — вздохнул тот, открывая глаза и садясь прямо. — Давай, присаживайся.

— Невовремя я сломался, — сказал Мастер извиняющимся тоном. — Все думал, что здоровья хватит дотянуть до конца… Но слишком уж много всего навалилось.

— Ты справился. Да, тебе помогали, но ты ведь и не рассчитывал все сделать в одиночку. Так что не тушуйся. Ты для них герой. И с этим твоим… ритуальным убийством ты в самую точку попал.

— Прямо между глаз, — вздохнул Мастер, усаживаясь рядом с Тимом. — Прямо между глаз… — Он прокрутил мысленно перед глазами картинку: что за глаза были у Саймона, когда ему в переносицу въехала девятимиллиметровая пуля. «А неплохо было сработано. И с Батей — тоже».

— Так, — сказал Тим. — У меня информация короткая, но всеобъемлющая. Готов слушать? Ну, слушай. Я действительно мало понимаю в современной науке. Но библиотека мне помогла. Она уже привыкла к тому, что я задаю тупые вопросы, и довольно быстро все объяснила…

Карма подошла к Мастеру и улеглась у его ног.

— То, что мы называем психотроникой, находится под запретом уже несколько тысячелетий. Нельзя конструировать технику, имитирующую экстрасенсорные способности живого существа, потому что как только излучения, которые она генерирует, достигают определенной мощности, открывается э-э… Дверь. И в твоем доме появляются твари. Вот так-то, братишка. Видимо, это действительно некое иное измерение, которое смыкается с любым миром во Вселенной. Самостоятельно твари пробиваются к живым очень редко. Но сказки, легенды о живых мертвецах есть везде. Я именно с таких легенд и начал разговор с библиотекой.

— Значит, они везде…

— Да, они везде. И везде они ждут своего часа, потому что во всех мирах существует наука. И всегда она озабочена проникновением в тайны материи. А значит, рано или поздно добирается до тонких излучений и пытается создавать биоэнерготехнологии. И вот тут-то открывается то, что библиотека назвала Дверью.

— А при чем здесь твой друг Чейни?

— При том, что их мир столкнулся с проблемой тварей в полном объеме. Давно, настолько давно, что теперь об этом знают только органы, контролирующие науку. Но, как я понял, им твари задали перцу. Таких Техцентров, как в Москве, там было штук сто. И твари поперли сразу по всей планете.

— Значит, там были и охотники, — сказал Мастер. — Только без собак. Эти чейни все мощнейшие сенсы.

— Не понял, это имя или название народа?

— Понимаешь, брат, Чейни — тот чейни, который мой друг и спаситель, он из очень древнего рода. Его генеалогия уходит куда-то к самым их корням. А поскольку строй у них родоплеменной, то он там большая шишка. И ему по праву рождения положено носить именно такое имя.

— И на что твари рассчитывали?.. - поинтересовался Мастер. И тут же понял на что.

— Ты просто их опередил, — вздохнул Тим. — Ты мгновенно раскрыл то, что твоя девочка зомбирована. А если бы нет? Тогда мы успели бы поболтать по душам, и я рассказал бы тебе о чудесном народе чейни, которому обязан всем, что у меня есть, начиная с самой жизни, — народе, который лучше всех знает, откуда берутся твари и как с этим бороться. А ты-то уж…

— А я бы проболтался Тане, — кивнул Мастер. — Это точно! И мне отвернул бы башку именно тот человек, от которого я не ждал нападения. Умны, сволочи, ничего не скажешь.

— Я дал библиотеке примерную информацию о мощности Техцентра. Она считает, что после отключения генераторов активность тварей сразу же сократится на три четверти. А потом, на протяжении где-то полугода, будет медленно спадать до отметки ноль два — ноль пятнадцать. И еще год-полтора нужно, чтобы она полностью сошла на нет. Остаточное излучение, понимаешь? Это очень важно, брат. Это значит, что можно не беспокоиться за москвичей. Серьезной «ломки» у них не будет. Конечно, по весне психиатрам работы хватит, но это спишут на сезонные колебания.

— Отлично! Просто отлично! — Мастер возбужденно потер ладони. — Мне только этого и надо. Предъявить властям немедленный результат. А если никто из мирного населения не помрет… Блеск! Тогда нам точно все простят и вместо тумаков надают медалей.

— А если нет? — спросил Тим. — Они не любят давать медали. Они любят наказывать за самоуправство.

— Но у нас же форсмажорные обстоятельства! Что делать, если твое начальство оказалось резидентурой противника?

— А все-таки? Ты ведь не на макаронную фабрику замахнулся.