Следак

Ночевать все же пришлось ехать в общагу. Пошарив в квартире, я не обнаружил постельных принадлежностей: ни подушек, ни одеяла, ни постельного белья, даже покрывало нигде не завалялось.

С кухонной утварью дела обстояли не лучше. Нашелся чайник с черным днищем и такая же кастрюля. Еще обнаружил пару битых тарелок в верхнем шкафу. Зато столовых приборов оказался целый ящик: вилки, ложки разных размеров и форм, но тоже все в черном налете. Порывшись в ящике кухонной тумбы, я также отыскал один разделочный нож с затупленным лезвием. Средний ящик порадовал меня двумя находками — изрезанной разделочной доской и прожженными прихватками. А вот нижний третий ящик таил в себе главное сокровище — утюг.

— Так, понятно, — закончил я инвентаризацию съемной квартиры и, не особо довольный из-за расстроившихся планов, отправился на остановку.

— А я думал, ты не придешь ночевать, — такими словами встретил меня сосед по комнате.

— Рано обрадовался, — хмуро пробурчал я.

— Да живи ты сколько хочешь, — засмеялся Леха, с тобой хоть не так скучно.

— Мне это веселье уже поперек горла стоит. — Настроение у меня было хреновое. Сосед это понял и отстал.

Утром мы с Жарковым первым делом отправились в ведомственную поликлинику.

— Ты же вроде домой ехать собирался? — удивился я, когда понял, что у нас с ним намечается общий маршрут.

— Так сдам анализы да поеду. Результаты все равно не меньше недели надо ждать, а то и две, — просветил он меня.

— Что-то долго, — засомневался я, хорошо помня, что в моем времени результаты анализов приходили на электронную почту уже на следующий день.

— Возможно, в ведомственной и побыстрее сделают, — предположил он, глядя на мои сомнения.

Полчаса езды на автобусе, и мы оказались на месте. Обычное для этого времени старое обшарпанное здание. Что меня здесь поразило, так это отсутствие очередей как снаружи, так и внутри. На первом этаже было пусто. Я даже принялся оглядываться, высматривая где-то притаившуюся толпу народа.

Зато здешний сервис вернул все на свои места. В процедурном кабинете на нас наорали из-за того, что мы приперлись без своей тары под анализы. Я навскидку прикинул, и выходило, что кричали на меня за неделю больше, чем за всю прошлую жизнь.

Разоряясь и демонстрируя, что отрывает от сердца буквально последнее, медсестра протянула нам по две майонезные банки, со скорбной миной достав их из стеклянного шкафа.

— И не задерживайтесь там! — напутствовала она нас начальственным рыком.

Узких специалистов мы обошли до обеда, и, выйдя на крыльцо поликлиники, я начал строить планы на оставшиеся в моем распоряжении полдня. Так-то цель была уже намечена — закупка вещей для квартиры. Раздумывал я над тем, ехать ли мне в центр или обойтись магазинами, что находятся в районе недалеко от дома. Но, поразмыслив, что в крупном торговом центре должно быть больше выбора, чаша весов склонилась в сторону ЦУМа.

Мебельный отдел отыскался на втором этаже. На входе в него толпились люди, но попыток пройти внутрь не предпринимали. Они проводили меня подозрительными взглядами. Особенно настороженно в меня всматривалась стоящая впереди всех полная женщина, державшая в руках обычную ученическую тетрадь.

Озадаченно обогнув странную компанию, я ступил на территорию торгового зала и побрел вдоль рядов с мебелью, выбросив мысли об аборигенах из головы.

Столы, письменные и обставленные табуретами и примитивными стульями кухонные, комоды, сервант, одна штука, два шифоньера, монструозная стенка с множеством секций. Кровати, но все односпальные, мне не подходят.

А вот она, моя красавица. Нет, не красавица и выглядит дешево, но мне сейчас не до изысков. Я притормозил возле одиноко стоящей двуспальной кровати. Это было то, что я искал.

Высматривая персонал, я наткнулся взглядом на интеллигентного вида мужчину, которого приметил в той толпе у входа. Он явно оказался в торговом зале по мою душу, так как неотрывно смотрел на меня, блестя очками.

Сектанты, что ли? И зачем я им понадобился? Жертву наметили? Так я вроде не девственница.

Под такой стеб про себя я отыскал взглядом продавщицу. Она стояла за стойкой и со скучающим видом листала какой-то журнал.

— Девушка, можно вас? — крикнул я ей.

Услышав мой голос, она какое-то время изображала глухоту, но затем, натянув на лицо недовольство, все же соизволила подойти. Женщина лет тридцати с испорченной химией волосами смотрела на меня, как владелица дорогого бутика смотрела бы на забравшегося в ее владения вонючего бомжа.

Конфликты в мои планы не входили, так что в ответ я изобразил радость от встречи.

— Добрый день… красавица. — Пришлось ее так назвать, бейджика с именем на ней не было.

— Чего надо? — проигнорировав комплимент и не меняя выражения лица, спросила она.

— Мебель надо, — поразился я отсутствию у нее сообразительности. На грубость местного обслуживающего персонала я уже почти не реагировал. — Мне, пожалуйста, вот эту кровать, вон то кресло-качалку, — указал я рукой на соседний ряд, — и вон то обычное кресло. А у вас есть другие расцветки? — Я вновь посмотрел на нее, ее лицо наливалось возмущением.