Следящие тени. Книга 1

Благо источник шума не имеет острых зубов. Оранжевая резиновая уточка, попавшаяся под ноги, набирает в себя воздух и издаёт громкий до чёртиков неприятный звук. Точно растревожит весь дом, у спящих нет шанса сохранить безмятежность сна. Наверняка все постояльцы сейчас ворочаются на кроватях, затыкают подушками уши.

– Да, утро начинается не с чашечки кофе, – заметила Гретель, небрежно задвигая раздражающую игрушку обратно под кровать. Там за матрасом и деревянными вставками крикливый зов уже не настолько навязчив.

Сама девочка направляется к двери, сильно хочется есть, а время как раз подходит к завтраку. Если же родители решили сегодня подольше задержаться в кровати, можно украсть что-нибудь вкусное из холодильника, вернуться к себе в комнату и позавтракать в гордом одиночестве, как какая-нибудь сорокалетняя незамужняя дева. Конечно, надо одеться, это ночное бельё: лёгкая футболка да джинсовые шорты, всё изношенное чуть ли не до дыр и до голой кожи, не годятся для завтрака в представительной семье. Но есть хочется куда больше, чем натягивать на себя надоевшие тряпки, да и одежда куда – то пропала со спинки стула. Кто-то опять пытается с ней играть? Дурные мальчишки? Или её дырявая голова забыла, куда положила? Мама возьмёт за ухо, наругается, скажет, что выходить в таком виде непорядочно, но это будет не в первый раз.

– Что интересно сегодня на завтрак? – с предвкушением обдумывает девчонка, опускает ручку двери, одновременно толкает от себя.

– Может быть, оладьи со сгущёнкой или свежеиспеченные вафли с вареньем, – продолжает раздумывать, вновь дёргает ручку и упирается в дверь.

Мысли о завтраке сразу куда-то пропали, теперь сосредоточились на возникшем на пути препятствии. Не зная, что попробовать ещё, Гретель попросту наклонилась, заглянула в замочную скважину. Ничего там не видно. В коридоре всегда полумрак, но не настолько. Сейчас этот "глазок" явно чем-то закрыт.

– Меня уже лет двадцать не запирали, – прошептала двенадцатилетняя девочка, – а если запирали, то всегда был повод, вчера же самый обычный день. Чем же я согрешила? Какой проступок вызвал немилость и неумолимый гнев. Меня связали и бросили на голодную смерть? Ох-ох-ох… Хорошо, что у такой хитрой и проворной девчушки, как я, всегда есть запасной вариант, как и запасной ключ.

Никакой серьёзности.

Конечно, отпирать дверь и выходить, когда наказана, Гретель не стала бы, побоялась более строгого наказания, ремня, секущего кожу до красна. Но сейчас-то никаких провинностей за ней не числится.

Девочка вернулась к кровати, опустилась на колени, в надежде сгладить неприятные ощущения от контакта с полом, осуществляет столь простое движения со скоростью ползущей черепахи. Но и тогда маленькие камушки от штукатурки поспешили впиться в мягкие ткани, словно поджидающая стая голодных псов и свалившаяся с дерева кошка. Больно, но отчасти привычно, мама заставляет читать перед сном молитвы именно в таком положении, каждый вечер строго следит за исполнением наказа. Когда её дочка капризничает, пристрастилась опускать девочку на колени, посредством давления на плечо.

Как будто так они звучат громче, или боги в ином случае не примут просьбу. Мол, не пройдут по протоколу Поклонения создателям мира и Высшим существам номер тра-та-та, глава ты-ды-ды, пункт третий, шестая строчка снизу. Нужно смирение и безропотное подчинение? Сейчас, конечно, Гретель планирует не воздавать хвалу богам, не сильно она в них верит, дверь своими могучими перстами они ей не откроют. Всё придётся делать, как всегда, самой, опершись одной рукой на кровать, другой пытается нашарить что – то под ней. Пока попадаются одни картонные коробки.

– Отсюда не достать, – заключила Гретель и, ни минуты колебаний, в пока что в чистой одежде улеглась на грязный пол.

После полезла под кровать, собирая собой всю штукатурку. А тут место не стало исключением в вопросе лишнего свободного пространства, море коробок нашло себе небольшую бухту. Отовсюду торчат нескончаемые игрушки: где – то выглядывают стеклянные глаза куклы, где – то, угрожающе раскрыв пасть, высовывается динозавр. Всё это её нелюбимые вещи, отправленные в коробки на вечное заточение. Сейчас каждая из них ещё добавляет хлопот.

Много картона и пластика приходится раздвигать, следом затягивать глубже своё тело. Сильно пахнет пылью, но ещё сильнее испражнениями грызунов. Не такой участи хотела для своих старых вещей. Но вот наконец ладони коснулись холодного шершавого камня. Кровать стоит у самой стены в углу комнаты. Левая рука упирается в пол, другая забирается в небольшое тёмное отверстие между торчащим матрасом и деревянным каркасом.