Следопыт Бероев

– Наш новый член экспедиции Олег Бероев, – представил Челягин. – Оформляй помощником оператора и сразу на руки – доверенность в Институт географии на получение маршрута и карты.

Олег помертвел. Лариса всплеснула руками:

– Опять двадцать пять! Додумался. Взрослый мужик. А выдашь так выдашь! Пацана в спецотдел! Снова втыкаря хочешь получить? Чем вообще думаешь?

– Ничего! Пусть обвыкается, – отмахнулся Челягин. – А мне из-за всяких отставных полуполковников сезон терять – дороже обойдётся. Сейчас еду к академику Погосяну, согласую аспекты съемок. А завтра же, не откладывая, – в Читу. Пора за рутинные хлопоты. Проводники, каюры с оленями, с местной администрацией познакомлюсь, с милицией о взаимодействии договорюсь, аккумулятор подберу, чтоб не подвёл. И без спецотделов хлопот хватит… Никак струхнул? – заметил он. Олег в самом деле, услышав о карте, которую должен получить, перепугался.

– Но это ж и правда важнейшие документы, – пролепетал он. – А вы обо мне ничего не знаете. Можно сказать, с улицы.

– В экспедиции познакомимся, – осадил его Челягин. – Человек всегда проявляется в деле. В деле тебя и посмотрим. Не хватало ещё, чтоб в этой малости доверия не было.

– Да я не о том. Если всё-таки откажут без вас. А вы уже улетели. Получается, оставлю экспедицию без маршрута и карты.

– А ты не оставь. – Челягин нахмурился. Заметил, что новичок набрал воздуха для возражений. Принял грозный вид. – Новобранец Бероев, прекратить препирательства! И не дрейфь. Отныне ты не безработный с улицы, а член государственной экспедиции. Таким путём. К тому же остаёшься не один.

Он напоминающе постучал по записке с телефоном Терентьевой.

Лариса осуждающе повела шеей. По её мнению, доверять получение карты и маршрута пацану, едва со школьной скамьи, в высшей степени безрассудно. Но и возражать Челягину, когда он вот так улыбается широкой своей, большегубой улыбкой, у сорокапятилетней «разведёнки» не хватало духу.

– Прощевай, мать. До осени. – Челягин наспех чмокнул её в щёчку. Махнул Бероеву. – Буду на связи. И держи хвост пистолетом. Помни – за тобой экспедиция.

Дверь за ним закрылась.

– Вихрь! – Лариса вздохнула. Передавая доверенность Бероеву, придержала её. – Чтоб ты понимал. Алексей Павлович – он человек порыва и масштаба. И оператор из лучших. Но до деталей не всегда руки доходят. А, как у нас говорят, киношники, как разведчики, прокалываются на мелочах. Так что, раз уж он тебе доверился, не подведи.

– А что это такое – спецотдел? – решился спросить Олег.

Прикуривавшая Лариса закашлялась.

– Счастливый возраст. – Она озадаченно повела шеей.

Олег, подозревая насмешку, глянул исподлобья.

– Да это я тебе завидую, – незлобливо объяснилась Лариса. – Позволить себе не знать, что такое Первый отдел, – только в семнадцать и дано. Пройдет год-другой – и при одном упоминании начнёшь, как другие, хвост поджимать. В общем, это режимно-секретный отдел. Такие во всех госучреждениях есть. Следят за соблюдением гостайны. Люди там, – она поискала слово, – строгие. Шуток не понимают. Станешь разговаривать, на рожон не лезь. Но и не тушуйся.

Олег озадаченно кивнул.

– Спасибо за совет. Лариса?..

– Для своих просто Лариса. Для всех и по гроб жизни.

Бероев приятно заалел – его признали за своего.

Олег летел по Мосфильмовской. Не сразу заметил, что на него оборачиваются. И только тогда сообразил, что бежит вприпрыжку, порой на одной ноге – будто склидку в классиках толкает. Он сконфуженно перешёл на быстрый шаг. Добрался до автобусной остановки. Оглянулся. Автобуса не было. Побежал до следующей. И ещё до следующей. Автобусы обгоняли, а он бежал.

Терпения ждать у него сегодня не было. Олега распирало от полноты чувств. Он слышал от других и сам много раз повторял, что фортуна переменчива. Но впервые испытал это на себе. Всего два часа назад, после несправедливого отказа, чувствовал он себя разнесчастнейшим, конченым человеком. И вдруг разом, из ниоткуда, сбылись самые заветные его мечты. Он стал документалистом, едет в уникальную экспедицию, по завершении которой будет зачислен во ВГИК. Да бывает ли судьба счастливей!

«Главное – не осрамиться», – стреноживал себя Олег. При мысли, что не выполнит поручения Челягина, не оправдает доверия, его бросало в краску.

Так незаметно, вприпрыжку, переходя с быстрого шага на бег, добрался от Мосфильмовской до Киевского вокзала.

Дома до ночи просидел с линейкой и транспортиром над атласом, прокладывая идеальный маршрут от посёлка Чара до Кодара. Последующий час безуспешно пытался заснуть. Когда начал наконец погружаться в забытьё, в голову влетело слово «гляциология». А что если завтра зайдёт разговор о таинственной науке и он опростоволосится? Вскочил. Взял с полки энциклопедию. Перетащил в кровать.

– Ледниковедение; снеговедение; лавиноведение, – бормотал он, всё больше клонясь головой. На «ледоведении водоёмов» он заснул.

В семь утра, за минуту до звонка будильника, Олега подбросило с кровати. Удивительное дело – чувствовал он себя совершенно выспавшимся.