Следопыт Бероев

Челягин догнал Пригоду. Переговорил. Вернулся.

– Ни в какую, – огорчённо сообщил он. – Похоже, у местных на этого малого злости накопилось без меры. Он у них, оказывается, поднадзорный после колонии. Посещение аэропорта запрещено.

Танечкины нежные губки собрались в упрямую складку.

– Всего этого я не знаю. Но задержали его за то, что вступился за меня. И значит, на мне ответственность. Если у тебя не получится, я сама пойду в милицию. Надо – в прокуратуру.

Голос её задрожал. Челягин улыбнулся примирительно.

– Ну-ну! Раз уж так, в милицию отправлюсь я. Надеюсь, сумею убедить. Тем более всё равно надо с руководством познакомиться. Олега с собой прихвачу. А вы с Тимашевым добирайтесь своим ходом в гостиницу.

Обычным для себя размашистым шагом зашагал к выходу. Бероев поспешил следом. Страшно расстроенный, что в момент нападения на Танечку не оказался рядом. У выхода Челягин обернулся.

– В посёлке аптека вроде есть. По дороге бодяги купите!

Может, он и не хотел уязвить неловкого заступника, но выпивохи у стойки загоготали. Тимашев покраснел, будто уличённый в чем-то непристойном.

– Не слушай, Игорь! Ты сделал, что мог. – Танечка повлекла его к выходу.

– Выходит, немного могу, – буркнул пристыженный Игорь.

Вышли на улицу. У крыльца колосились сорняки. Приободрившийся Тимашев соскочил с крыльца, сорвал несколько ромашек, приправил букет жёлто-фиолетовой иван-да-марьей, протянул спутнице.

– Хоть это могу, – неловко извинился он.

Благодарная Танечка подхватила его под локоток.

Административный центр Каларского района сельское поселение Чара – сплошь из дерева. Длиннющая деревянная улица. Деревянный поссовет, деревянная двухэтажная гостиница, наконец, деревянный райотдел милиции.

Челягин и Бероев вытерли обувь о металлическую решётку на крыльце, прошли по длинному тусклому коридору, вглядываясь в таблички на дерматиновых дверях. Найдя нужный, Челягин притормозил, озадаченный. На табличке значилось: «Начальник Каларского РОВД Пригода». Обернулся к Бероеву.

– Что-нибудь понимаешь? Он же вроде участковым представился.

Не дождавшись ответа, толкнул дверь.

В самом деле, в кабинете они увидели Пригоду. Только сидел Пётр Савельевич за столом для посетителей. А на месте начальника – точнёхонько напротив двери – долговязый, лет двадцати семи, старший лейтенант.

– Говорил же, что обязательно придут, – обронил Петр Савельич. – Московские – они настырные.

Старший лейтенант вышел из-за стола.

– Начальник отдела Пригода Валерий Геннадьевич, – представился он доброжелательно. И уловив некоторую оторопь, уточнил: – Я – племянник, он – дядя. Многие путаются…Слушаем вас. Куда и с чем идёте, чем можем помочь?

Челягин выложил карту маршрута.

– Помочь как раз можете. Маршрут, сами видите, – тяжелый, путаный. Нам нужен опытный проводник. Пока к вам добирались, с людьми перекинулись. Все в один голос хвалят Никитина, что за нашего завхоза вступился. Говорят, лучше нет.

– Что правда, то правда. Мало кто знает тайгу, как Эдик, – охотно подтвердил Валерий Геннадьевич. – Но только насчёт него дядя Петя категорически противится.

– Потому что хочу посёлок от мрази очистить, – прохрипел Пригода-старший. – И раз уж случай подставился, я не я буду, коль не дожму. Прямо сейчас заявление у ваших отберу – и будем оформлять.

– Если речь о сегодняшней драке в аэропорту, так наши на Никитина заявление писать не станут, – жёстко возразил Челягин. – Даже наоборот, собираются заступиться… Так что ищите другой повод.

Участковый Пригода насупился. Начальник отдела, напротив, воодушевился.

– Вообще-то Никитин парень не то чтоб вовсе безнадёжный. – Он скосился на дядю. – И в тюрьму в прошлый раз за дурную драку угодил. Не он её даже начал. Ну, не без слабостей, конечно. А кто без греха?

– Эк завернул – слабости! – рыкнул Пётр Савельич. – Нажраться до одури – это он в первых рядах.

– Да он уж месяца три как не замечен, – напомнил племянник.

– Не наливали – вот и не замечен. К тому же он под надзором. Так что из Чары отлучаться не имеет права.

– Если только вы сами в экспедиции за ним надзирать возьмётесь, – подбросил идею племянник. – Вроде как за педагога. Берёте под свой надзор?

– Беру! – рубанул Челягин.

– Гляди, намучаешься с этим отморозком по самое не балуй, – предупредил Пётр Савельевич. – У него ж на каждое слово два в ответ.

– Помучаюсь, – не испугался Челягин.

– Как, дядя Петь? Может, и впрямь доверим? – заискивающе произнёс Валерий Геннадьевич. – Напишут ходатайство. Вроде как на исправработы. И ты от него пока отдохнёшь. А проводник он точняк лучший. Да и каюр из первых.

– Делай как знаешь. Я на участок. – Пётр Савельич поднялся. Подхватил планшет с документами. От возмущения он побурел.

– Вот и договорились! – обрадовался начальник отдела. Склонился к селектору. – Никитина ко мне в кабинет.

В дверях Пригода-старший всё-таки не удержался.

– Слабак ты, Валерка! – хлестанул он. – Не будет из тебя толку. Больно для всех хорошим быть хочешь. Такие вась-вась и лагерную систему развалили. А наше дело – грязь мести. Подставился – за шкварник его. Говночисты мы с тобой!