Следователь

— Да причем тут Матик, господи!‥ Все и так знают, что он жулик и сквалыга. Это его сценический образ, или, как сейчас говорит молодежь, «имидж». Черта сажей не измажешь, хе-хе… Но колдун-убийца, действующий в Нижнем Тудыме может отпугнуть вкладчиков. Все эти денежные мешки, вливающие золото в наши железные и угольные шахты, в наши керосиновые заводы, пружинные фабрики, алхимические цеха, весь этот цвет общества, чтоб ему подавиться куриной костью, до жути суеверен. Инквизиция для них — карательный отряд, колдуны — пережиток прошлого, к тому же пережиток вредный. Они за прогресс, они за паровые машины, они меценаты, дери евойную мамашу старый козел, и никто из них, разумеется, не помнит, что их деды полировали языками задницу Колдовского Квадриптиха, а прадедушка наших королей работал клерком при Обсервариуме Мерлина Восемнадцатого. Короче, если мы не изловим убийцу или, хотя бы, не предъявим обвинение первому встречному, у города могут быть неприятности, причем такие, что, право, лучше сразу выписать сюда роту колдунов-пироманьяков.

— Ах, вот оно что, — протянул Фигаро, опустошая очередной бокал. — Плесните-ка мне этого вашего «Алхимика»… Спасибо. И, будьте так любезны, закажите еще раков.

— Ун моменто! Не понимаю, куда оно вам лезет?‥

— Здоровый дух, — следователь глубокомысленно постучал пальцами по животу, — обитает лишь в здоровом теле. А здоровье тела, в первую очередь, определятся регулярностью и качеством питания. Что же касается «изловим убийцу», то пока не могу сказать по этому поводу ничего утешительного.

— В смысле? — Гастон поднял бровь.

— Она не убивала Сплита, — буркнул Фигаро. — Так что убийцу еще только предстоит поймать.

Гастон помолчал. Сделал большой глоток из бокала, промокнул рот салфеткой и спросил:

— Это официальное заключение?

— Нет, — Фигаро покачал головой. — И не будет официальным так долго, как только возможно. Но я могу Вас уверить: она этого не делала.

— Вы уверены?

— Уверен. Смотрите, Гастон, — следователь постучал пальцем по столу, — для того, чтобы грохнуть Сплита, убийца должен был заявиться к нему лично. Тут Метлби прав — провернуть такое на расстоянии под силу только гению. Тот, кого мы ищем, был рядом с покойным Марко в тот вечер, при этом умудрившись наделать кучу ошибок. Помните мои «танцы с мерилом» на месте преступления? Убийца оставил след на кровати — это понятно. «Колокола Ночи» — это очень мощное заклятье, его «отпечаток» сохраняется месяцами. Но следы колдовского воздействия есть также на дверном замке, керосиновой лампе и спинке стула. При этом на стенах до черта «нагара», то бишь экто-пыли. Понимаете?

— Если честно — ни черта не понимаю. Без бутылки не разберешься, как говорится… Эй, приятель! Графин анисовой водки! И чтоб ледяной, шельма!

— Вы собираетесь пить водку? После пива?!

— А Вы не будете?

— Нет, почему. Буду… Так вот, Гастон, тот, кто убил Сплита, явился к нему лично. Открыл замок заклятием — детские игры! Вошел в комнату. А вот далее уже начинаются интересные вещи. Первым делом убийца зажег лампу на столе. Тоже заклятием… Неужели и теперь не понимаете?

— Да ни хрена я не понимаю… О, малосольные огурчики!

— И раки!‥ Ну и пиво, право слово, покруче водки. Из чего его варят, из пятой эссенции анчара? У-у-ух!‥ Забористое, черт!‥ Вот представьте себе, Гастон: Вы пришли убивать соседа. Вскрыли дверь отмычкой, на цыпочках прокрались к нему в спальню. Сосед спит, сопя в две дырки — убивай, не хочу! И тут Вам приходит в голову: «Что-то тут темновато!» Вы подходите к лампе, снимаете с нее колпак…

— Стоп! Я понял. Но ведь Вы сами говорите, что убийца зажег лампу заклятием?

— В том-то и соль! — Фигаро уже вовсю дирижировал вилкой. Следователь раскраснелся, его галстук съехал набок, а манжеты рубашки он успел каким-то непонятным образом извозить в соусе. — В том-то и соль, Гастон! Убийца сделал это машинально, не задумываясь, точно так же как Вы задуваете свечи, когда выходите из кабинета. Более того: потом он заклятием повернул стул к кровати Марко. Это уже, казалось бы, полный идиотизм: не проще ли сделать это руками?!

— Выходит, не проще?

Фигаро усмехнулся. Вылил остатки пива из кувшина в свой бокал, сдул пену и хитро посмотрел на Гастона.

— Проще, Гастон. Проще, если вы не колдун-профи, колдун он рождения, от младых ногтей, колдун, что называется, с головы до пят, привыкший делать такие вещи не задумываясь, влет, почти не отдавая себе отчета. Вот тогда действия убийцы становятся понятными и логичными.

— Но ведь тогда это, наверное, сильный колдун?

Да, — кивнул следователь, — очень сильный. Настолько сильный, что для его задержания может понадобиться весь местный Инквизиторий. И при этом желавший, чтобы его приняли за аматора. Но привычка, как говориться, вторая натура. Он оставил экто-пыль, но забыл о повседневных вещах. Такую силу сложно замаскировать.

— Вы меня пугаете?