Следователь, Демон и Колдун

— Мда-а-а-а… И правда поучительно… Так что, его убили?

— Хисса-то? Ну что вы. Некроманта такой силы так просто не убить. Но его телесную оболочку здорово попортили, и Хиссу пришлось ждать почти три года, пока какой-то идиот-инквизитор не дотронулся до одной из его филактерий. Тогда, конечно, некромант тут же проник в дыру пробитую проклятьем, быстренько освоился в новом теле, да и пошел, куда глаза глядят, предварительно обчистив хранилище столичного Инквизитория. Но многое ему пришлось начинать с нуля, что бесит даже тех, кто живёт вечно.

Анна почувствовала, как её губы, против воли, растянула улыбка.

— Да, пожалуй… Жаль, что мы с вами не живём вечно.

— Почему? В каком-то смысле все мы бессмертны, это вам скажет любой некромант. Хотя вас это вряд ли утешит… Пьер?!

Последнее слово Гремм произнёс с такой странной интонацией, что Анна мгновенно обернулась туда, куда широко распахнув глаза, вглядывался близорукими глазами старый колдун.

Помощник главного жандарма Серных холмов Пьер Артисон спускался по лестнице, и вид его был ужасен: серое как пепел лицо, окровавленный мундир, подкашивающиеся ноги, но самым жутким было то, что левая рука Пьера была кое-как перемотана кухонным полотенцем в оранжевый горошек (полотенце уже успело напитаться кровью), а в правой он сжимал палец — судя по всему, свой собственный.

— Держите, — выдохнул жандарм, — только быстрее, я сейчас потеряю сознание.

Анна только хлопала глазами, открывая и закрывая рот как выброшенная на берег рыба; она совершенно не понимала, как ей реагировать на происходящее.

А вот староста Гремм тут же вскочил на ноги, схватил пинцет, ловко извлёк палец из кулака жандарма и тут же бросил его в реторту, где лежала пуля. Реторта вспыхнула странным зелёным пламенем и тут же почернела, точно закопчённая изнутри.

— Прекрасно. — Староста восхищённо хлопнул в ладоши. — Как раз то, что нужно. Наш последний неуловимый ингредиент. Так, Пьер, а вы пока садитесь сюда, на лавочку, и снимайте полотенце…

Конечно же, вокруг жандарма сразу же столпились все, кто был в подвале, но Гремм, не растерявшись, сразу же нашёл всем занятие: Фриц Шпицберген была отправлена на кухню за водой и тазом, Вилль — в кабинет к старосте за бинтами, а Фуллер, кривясь от отвращения (он, как оказалось, жутко боялся крови) держал лампу. Анна ассистировала.

Хотя помощь, как оказалось, Гремму не слишком-то и требовалась. Старый некромант ловко уколол жандарма в плечо миниатюрным шприцем с какой-то желтоватой жидкостью, в два щелчка ножниц срезал полотенце и тут же прошептал какую-то витиеватую формулу. По подвалу пронёсся ледяной вихрь, у Анны затряслись поджилки от ударившего в лицо потока чёрного колдовства, но кровь из обрубка (Пьер отчекрыжил себе мизинец левой руки) сразу же перестала течь.

— Мда, — Гремм покачал головой, — омерзительный разрез. Чем это вы? Ржавой пилой?

— Ку… кухонным топориком. — Жандарм, похоже, понемногу приходил в себя после укола старосты, по крайней мере, взгляд у Пьера стал более осмысленным.

— Ясно. Как они там вообще рубили мясо этой тупой железякой? Тут же всё клочьями, фу!.. Хоть продезинфицировали топорик-то?

— В-в-в… Водкой.

— Хоть что-то. Ладно уж, не помрёте. Я людей по кускам собирал, и довольно успешно… О, а вот и госпожа Фриц с Фуллером. Ставьте таз и лейте воду… Да, вот так… Ну, не делайте такое лицо, Пьер! Вам не может быть больно, я дал вам полную дозу своего лучшего обезболивающего!

— Меня сейчас стошнит.

— А вы отвернитесь. Ишь какой недотрога! Так-с, лепестки крестоцвета… ага, вот они… подорожник… и немного ворожбы.

Вода в тазике засветилась ярким зеленоватым светом, и Гремм тут же сунул туда руку жандарма. Анна задохнулась от удивления: рана Пьера затягивалась прямо на глазах.

— Даже шрама не останется. — Староста удовлетворённо хмыкнул. — А теперь бинты… да, спасибо… и вот эта мазь… Ну, вот и всё. Через час будете как новый империал… Вы, кстати, молодец, Пьер. Я думал, будете тянуть до последнего.

— Вы знали? — Глаза жандарма изумлённо расширились. — Знал про…

— Про Усатого Флинта? Конечно, знал. Вы убили его в первый же год после того, как вас по приказу Рюма перевели в наш городишко из этого… как там его…

— Из Лысой Пали. Но…

— Он, — Гремм взглянул на Анну и качнул подбородком в сторону Пьера, — вёл дело Усатого Флинта — разбойника, что терроризировал окрестности — ну вы его-то помните, Анна! — и как-то раз отправился проверять одну зацепку на загородный склад. И наткнулся там на самого Флинта, что закапывал мешок с награбленным. Чистой воды случайность, конечно. Молодые нервы нашего Пьера не выдержали, и он немножко застрелил Флинта, после чего, испугавшись, закопал его там же, и сбежал. Идиот, кстати; мог бы просто сказать Рюму, что Флинт начал палить в вас первым, и это была самооборона.

— У него был только нож…