Следователь, Демон и Колдун

— Землетрясения, ураганы, наводнения, цунами, торнадо… К тому же изъятие такого куска земной массы неизбежно приведёт к изменению скорости вращения нашей планеты, её наклона, орбиты, и это только то, что я могу точно сказать вот так, навскидку.

— Прекрасно. — Тузик налил себе ещё рюмку наливки, залпом выпил, крякнул и закусил шоколадкой, которая, к счастью, обнаружилась у него в кармане. — Нас, выходит, всё равно ждёт конец света. Ну и чего ради тогда была вся эта суета? Позволили бы Демону сожрать планету. Хоть не мучились бы.

— Спокойно, ваше величество, спокойно. Именно поэтому Моргана сейчас в Белой Башне. Старушка внесёт необходимые поправки: стабилизирует геологию, гравитационное поле, немного поиграет с погодой. Обойдёмся малой кровью. Хотя, конечно, донастройку производить придётся ещё не раз.

— И как часто?

— Ну-у-у-у-у, — Артур подёргал себя за бороду, — думаю, примерно, раз в год на протяжении лет, эдак, семидесяти.

-Видал? — Тузик обернулся к Фунтику, и кивнул на Артура через плечо. — Вот это фрукт. «В ближайшие семьдесят лет Квадриптих трогать не моги, а то взорвём планету». И ведь не подкопаешься. Я, по крайней мере, рисковать не хочу. И не буду. А ты?

— Я тоже. — Фунтик аккуратно поправил свои усики-стрелочки, снял тончайшие, сливочного цвета перчатки, и, порывшись в карманах, выудил початую коробку с леденцами, которую протянул Тузику. — Вот, держи. А то мы этот обед будем ждать до новых веников.

— Протестую! — Марта Бринн возмущённо упёрла руки в бока. — Всё будет менее чем через десять минут! Князь дал мне право распоряжаться на кухне, и, уж поверьте, я использую его по полной… Но, прошу прощения, я, наверное, перебила…

— Нет-нет, любезная, ничего страшного. — Тузик, глаза которого уже посоловели, улыбнулся и покачал головой. — Для нас, королей, главное — питание. И вообще: я, когда не покушамши, то нервный становлюсь — жуть просто.

— Да, — Артур хмыкнул, — что поделаешь: за Демоном придётся подметать. Но не переживайте, ваше величество, Квадриптих вовсе не собирается вновь воссесть на своих тронах в Белой Башне. Это попросту не нужно.

— Мерлин Первый отказывается править миром? — Тузик красноречиво приподнял бровь; жест получился почти театральной выразительности.

— Да. — Зигфрид-Медичи надменно задрал нос. — Не для того я создавал королевскую династию, чтобы самостоятельно разгребать авгиевы конюшни политики. Сами этим занимайтесь. Или в отпуск захотели?

— Фунтик, — Их Величество Тузик закатил глаза, — я ему сейчас втащу.

— Как? — Фунтик пожал плечами. — Он же призрак. Лучше плесни наливки и мне тоже, а то жрёшь в одно горло.

— К тому же, — уже более миролюбиво продолжил Мерлин, — Квадриптих, фактически, распался в очередной раз. Альхазред удалился к милым его сердцу некротам и Божествам Внешних Сфер, Хаттаб уехал, оставив записку, что его работа выполнена, и что он, конечно, был рад всех повидать, но сидеть на одном месте ему, видите ли, слишком тоскливо, Моргана хочет работать с магистром Метлби в каком-то проекте князя, ну а я, как уже было сказано, возвращаться в политику не собираюсь. Хватит, направился уже. Хотел бы — вернул бы себе трон лет триста назад. И хрен бы меня кто остановил.

— Тогда чем же Мерлин Первый будет заниматься? — Фунтик закинул ногу за ногу, и, закурив, впился взглядом в старого колдуна. — Бродить по миру? Строить какой-нибудь приборчик Судного Дня? Выращивать брюкву?

— В первую очередь, Мерлин Первый придумает, как ему вернуть себе физическое тело. Я думал, что смогу привыкнуть к отсутствию вкусов, запахов, возможности есть и пить, но… Нет. Мне нужен этот тёплый мешок с кровью и костями, причём, желательно, молодой и здоровый. А дальше уже будем думать. Заскучать я точно не заскучаю, поверьте.

Короли переглянулись.

— Ну, хорошо, а как же Серый Орден, ОСП, Инквизиция? От какой легенды нам отталкиваться, чтобы внятно объяснить то, что здесь произошло?

— О, — Артур легкомысленно махнул рукой, — ну это же сущие пустяки! Слушайте: во-первых, в таких ситуациях лучше всего вообще никому и ничего не объяснять. Чем больше будет тайных перешёптываний, вымаранных строк в документах и загадочных лиц, тем лучше. Во-вторых…

Фигаро вздохнул, сыто икнул, и внезапно понял, что у него появились силы для того, чтобы справиться с последним голубцом на тарелке, что следователь незамедлительно и сделал.

Уютно гудел тёплый воздух за чугуном стенных решёток, поскрипывали половицы, лениво подёргивались на слабом ветру ставни. Даже огромная люстра, затянутая в вычурный бархатный абажур с золотыми кисточками, казалось, издаёт слабый звук: едва заметное крахмальное похрустывание.