Следователь и Колдун

— Гастон, — следователь усмехнулся, — я понимаю, к чему вы клоните. Но не переживайте: я вовсе не собираюсь играть в героя. Мы с сами проберемся к замку… ну, или что там от него осталось, сделаем эфирные замеры, и если в Шератоне окажется что-нибудь по-настоящему опасное, то… Короче, пусть его Френн получает свое повышение по службе.

— Ага, — администратор налил себе, старосте и следователю, — а еще вам интересно.

— Ну… — Фигаро потер нос, — не без этого, конечно. Мне скучно и мне надоело пьянствовать в лесу.

— Так мы сейчас и пьянствуем в лесу…

— Не суть. Тут рядом есть древнее таинственное место, которое вполне может оказаться заброшенной аномалией времен Первого Квадриптиха! Неужели вам не интересно?!

— Ну…

— Гастон, вы не романтик!! — возопил следователь потрясая стаканом. — Лес! Девушка! Похищение! Таинственные замки! Призраки! Неужели это не вызывает у вас никаких ассоциаций?

— Вызывает. — Администратор выпил и сунул откусил кусок печеной картофелины. — Как-то мне бабка рассказывала похожую сказку…

— В-о-о-от!

— Что «во-о-о-т»? Там в конце все померли. Колдун всех убил.

— Но мы сами колдуны!

— Это, конечно, аргумент, но…

— Никаких «но!», — Фигаро стукнул кулаком по столу и поднял стакан. — За приключения и победу!

— Вы уж, почтенный господин Фигаро, сделайте милость, пособите нам, — староста, вздохнув, снова наполнил стаканы. — Мы тут у себя в лесах особняком живем, никого не трогаем, помощи ничьей не просим, жить никому не мешаем. Но уж коли такая беда… Никому до нас дела нет. Оно, конечно, иногда и к лучшему, да только…

— Все будет хорошо, уважаемый Бровар! Заверяю вас в этом как старший следователь ДДД! — нектар из бутыли, похоже, был сжиженной эссенцией отваги; иначе объяснить происходящее со следователем было невозможно. — Только расскажите, где этот самый замок и как до него добраться.

— А туда, милостивые государи, дороги никакой и нет! — Бровар обескуражено вскинул руки. — Так, направление только указать могу. Идете на север, вдоль Черной вырубки, потом по тропиночке аж до самой Жженой Прошлепины, где раньше уголь жгли. Там и заночуете — это ежели хотя бы к полудню выйдете и добраться успеете. А потом уж и дорог никаких нет; все через лес да болото на север.

— Болото?

— Да, скорее, пруд лесной. Сам я там давно был, и в самый лес перед Вороньими скалами, понятно, не заходил, да только помню, что топей там нет. Просто стоит кусок леса в воде… Да, а за болотом — но это уж, сами понимаете, только по слухам — будет вроде как низина, со всех сторон скалами зажатая. Вот там-то и стоит Проклятый замок… — староста украдкой сделал Обережный жест. — Выручайте, господа! Все что пожелаете — ваше!

— Денег, сами понимаете, как государственный служащий я с вас за профильную работу не возьму, — усмехнулся следователь, — однако помощь мне не помешает.

— Все что смогу в меру своих скромных сил! — Бровар прижал руку к сердцу. — Только попросите!

— Да нам не так много и нужно, — успокаивающе поднял руки Фигаро. — Пару добрых ружей да железных пуль побольше — это раз…

— Сделаем в лучшем виде! Такого добра у нас…

— …крепкие веревки и крепежные крюки — это два…

— И такое есть, хоть завались!..

— …амулеты защитные — тут уж сами знаете, какие. Без которых сами в лес не ходите…

— Устроим — стакан осушить не успеете!..

— …провизии дней на десять, походные масляные фонарики, масла к ним по маленькой канистре, палатку охотничью трехместную…

— Лошадь!

— Да вы сдурели, Гастон; на кой ляд нам в болоте лошадь?!

— А, точно… А зачем палатка трехместная? Нас же двое?

— Во-первых, Гастон, я люблю спать свободно. А во-вторых, при удачном стечении обстоятельств, обратно мы будем возвращаться уже с девицей…

— Черт, забыл совсем… Вы, я вижу, настроены оптимистически.

— Конечно! Без должного настроя в дела лезть — тьфуй! Считай, что заранее провалил! Как говорят за Великой Стеной: «не вступай в бой без намерения выиграть»… Так, о чем это я… А, да: «пугалки» для медведей — штуки три. Железные кастеты — ну, с которыми на кровососку ходят — по паре каждому. Ружейная смазка…

…Через полчаса на столе лежал клочок бумаги, густо исписанный карандашным грифелем — староста попросил «господ колдунов» изложить их пожелания в письменном виде. «А то сутрева на пьяную голову ничего не вспомню, уж простите, господа хорошие… Да и вы, если между нами, половину к чертям забудете…»

За окнами давно стемнело, и на столе появились две пузатые керосиновые лампы. В стекло одной из них билась большая ночная бабочка, за которой взглядом исполненным философической мути наблюдал Гастон: помощник городского головы успел изрядно нагрузиться. Фигаро же, невзирая на общее количество потребленного, был активен и кипуч.

— …и, говорите, ничего подобного в деревне и окрестностях никогда не случалось? Ни явления необычных Других, ни Другой активности на погостах, ни подозрительных колдунов?