Следователь (основы теории и практики деятельности)

– когда условия и порядок реализации следователем своего права препятствует или существенно затрудняет объективность и полноту осуществляемого им уголовного преследования;

– когда условия и порядок реализации следователем имеющегося у него права препятствует осуществлению уголовного преследования в разумные сроки.

Только при этих условиях можно говорить о необходимости наступления процессуальной ответственности следователя за факты злоупотребления правом; она в таких случаях, как то верно отмечается в уголовно-процессуальной литературе, будет следовать не за осуществление субъектом своего права, а за нарушение порядка его им реализации[198].

Установление факта злоупотребления правом со стороны его обладателя (в нашем случае следователя) не может быть осуществлено без объективного и всестороннего учета всех обстоятельств осуществления судопроизводства по конкретному уголовному делу, по которому возникла необходимость у компетентного должностного лица принятия по своему на то усмотрению по данному факту соответствующего процессуального решения.

Сущность и обоснованность этого утверждения отчетливо усматривается из нижеприводимого (в выдержках) Определения Конституционного Суда РФ, принятого по результатам рассмотрения конкретной жалобы.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации М. В. Череповский оспаривал конституционность ч. 2 ст. 18 УПК РФ, регламентирующей право участников уголовного судопроизводства, не владеющих языком, на котором ведется производство по делу, на пользование родным языком и получение помощи переводчика.

Из представленных материалов следовало, что М. В. Череповский, привлеченный к уголовной ответственности за незаконный сбыт наркотических средств, в ходе предварительного расследования заявил ходатайство о допуске к участию в деле переводчика с цыганского языка на русский язык.

В удовлетворении данного ходатайства следователем было отказано со ссылкой на то, что обвиняемый владеет русским языком, поскольку родился и проживает с 1968 г. на территории России, окончил четыре класса русскоязычной школы, с матерью, сожительницей и двумя детьми общается на русском языке, сдал экзамен и получил водительское удостоверение, занимается коммерцией.

После передачи дела в суд ходатайство было заявлено вновь, но Шадринским городским судом Курганской области в его удовлетворении также было отказано.

После отмены данного решения Курганским областным судом в кассационном порядке этот же городской суд удовлетворил ходатайство М. В. Череповского и возвратил дело прокурору для устранения допущенного нарушения требований ч. 2 ст. 18 УПК Российской Федерации.

Впоследствии по надзорному представлению прокурора президиумом Курганского областного суда кассационное определение и постановление Шадринского городского суда были отменены, а при новом кассационном рассмотрении дела первоначальное постановление суда – об отказе в удовлетворении ходатайств о допуске переводчика – оставлено без изменения.

Отказывая в принятии к рассмотрению данной жалобы, Конституционный Суд РФ указал:

«Необходимость обеспечения обвиняемому права (в данном случае – на пользование родным языком в условиях ведения уголовного судопроизводства на русском языке – авт.) не исключает того, что законодатель вправе установить с учетом положений статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, такие условия и порядок реализации данного права, чтобы они не препятствовали разбирательству дела и решению задач правосудия в разумные сроки, а также защите прав и свобод других участников уголовного судопроизводства.

[…] органы предварительного расследования, прокурор и суд своими мотивированными решениями вправе отклонить ходатайство […], если материалами дела будет подтверждаться, что такое ходатайство явилось результатом злоупотребления правом» (выделено нами – авт.)[199].

Даже из приведенного Определения Конституционного Суда РФ усматривается, что ходатайство жалобщика о предоставлении ему переводчика с цыганского языка по одним и тем же материалам уголовного дела дважды отклонялось, один раз удовлетворялось, причем последнее решение надзорной судебной инстанцией было отменено (т. е. данное ходатайство было в третий раз отклонено).

По нашему разумению, на досудебных стадиях уголовного судопроизводства конечное решение о наличии в конкретных правовых действиях его субъекта (правообладателя) факта злоупотребления правом должно, как правило, приниматься судом[200].

По нашему убеждению, отсутствие в уголовно-процессуальном законе понятия злоупотребления правом в силу распространенности этого правового феномена и неоднозначного отношения к его определению представляет юридический нонсенс.