Следователь (основы теории и практики деятельности)

– криминалистические экспертизы (теория и практика таковых составляет один из элементов объекта и предмета криминалистики), в свою очередь, подразделяются по соответствующим отраслям криминалистической техники. И потому к ним в настоящее время относят: трасологические, дактилоскопические, экспертизы письма и документов (среди которых, в свою очередь, выделяют почерковедческие, автороведческие, технико-криминалистические экспертизы документов), судебно-баллистические и взрывотехнические, фототехнические, исследования холодного оружия, фоноскопические, экспертизы веществ и материалов и многие-многие другие, при производстве которых, повторим, используются криминалистические специальные познания; инженерно-технические экспертизы, к которым в первую очередь следует отнести автотехническую, строительно-техническую, инженерно-технологическую экспертизы и ряд других. В последнее время особую актуальность и распространенность приобрели компьютерно-технические экспертизы.

При расследовании многих коррупционных и так называемых хозяйственных и экономических преступлений следователь сталкивается с необходимостью обращаться к специальным познаниям в области экономики, что обусловливает необходимость назначения и производства судебно-экономических, товароведческих, финансово-экономических и тому подобных экспертиз.

Говоря о классах и видах судебных экспертиз, нельзя не обратить внимания на проблему использования в этой форме (в форме экспертизы) специальных юридических познаний.

Многие исследователи этой проблемы, придерживаясь традиционной точки зрения, полагают, что сами по себе юридические знания к знаниям специальным для правоприменителя отнесены быть не могут, так сказать, по определению[284].

Также решена эта проблема и в законодательстве отдельных государств, возникших на постсоветском пространстве.

К примеру, в ст. 87 и 88 УПК Республики Молдова 2003 г. категорически указано, что специалист и эксперт не могут «назначаться или иным образом привлекаться к производству по уголовному делу в качестве специалиста (и, соответственно, эксперта – авт.) по юридическим вопросам»; в УПК Республики Армения (ст. 84, 85) также оговорено, что «к производству по уголовному делу специалист (и эксперт – авт.) по юридическим вопросам не привлекается». В УПК Азербайджанской Республики указано, что «лицо не может быть назначено или привлечено в иной форме в качестве специалиста (или эксперта) по юридическим вопросам уголовного процесса» (ст. 96.3, 97.3; как видим здесь это ограничение, насколько мы его понимаем, касается лишь юридических вопросов самого уголовного процесса).

С этим подходом мы согласиться не можем.

Ни у кого из юристов нет сомнений, что в настоящее время отдельные отрасли права, особенно хозяйственного, налогового, таможенного, тем более права международного, сложны, «подвижны» и в ряде случаев содержат противоречивые положения и нормы. И потому далеко не всегда «нормальный» следователь (и даже профессиональный судья; мы уже не говорим о присяжных заседателях) в них сможет глубоко разобраться и сделать по ним обоснованные выводы по расследуемому или рассматриваемому уголовному делу.

Полагаем, что назначение в подобных случаях юридико-правовой экспертизы вполне допустимо.

Заметим, что в принципе юридическая экспертиза была «узаконена» еще Приказом Министерства юстиции РФ от 8 августа 1995 г. № 19-01-83-93 «О порядке проведения в Министерстве юстиции Российской Федерации юридической экспертизы (выделено нами – авт.) правовых актов субъектов Российской Федерации». Более того, ст. 1191 ГК РФ прямо устанавливает право суда на привлечение экспертов для установления содержания иностранного права. И, кстати сказать, по сути, нечто «правовое» содержится в издавна традиционном вопросе, правомерность которого перед автотехнической экспертизой ни у кого сомнений не вызывает: «Как должен был действовать водитель в данной дорожной обстановке согласно требованиям правил дорожного движения?»[285].

В. М. Бозров приводит пример назначения и производства экспертизы, именуемой им военно-уставной, направленной на оценку правомерности действий часового исправительной колонии, застрелившего заключенного, который, несмотря на требование охранника остановиться и произведенный им выстрел в воздух, приблизился к основному ограждению запретной зоны. Несомненно, данная экспертиза носила чисто юридический характер[286].

Потому совершенно права Е. Р. Российская в том, что «назрела необходимость узаконить производство правовых (или юридических) экспертиз в тех случаях, когда для установления истины по уголовному или гражданскому делу, делу об административном правонарушении необходимы исследования с применением специальных юридических познаний, которыми не обладает следователь, суд или лицо, рассматривающее административное правонарушение»[287].