Следователи Петра Великого

Иван Иванович Бутурлин был выходцем из старинной и знатной дворянской фамилии, родоначальником которой считался некий Ратша, «государич» из Трансильвании[158], выехавший в XIII веке на службу к великому князю Александру Ярославичу^{846}. С течением времени род Бутурлиных чрезвычайно разветвился: достаточно сказать, что в XVII веке только в составе «царедворцев» (верхушки тогдашнего дворянства) числились 67 представителей фамилии^{847}. Учитывая же, что среди Бутурлиных, живших во второй половине XVII века, имя «Иван» носили 13 (!) человек^{848}, достоверно определить, кто именно из них являлся отцом будущего гвардии подполковника, на сегодня не представляется возможным.

Родился И. И. Бутурлин 24 июня 1661 года. Каких-либо сведений о первых тридцати годах его жизни выявить к настоящему времени не удалось. Вопреки расхожим утверждениям будущий гвардии полковник, судя по всему, не попал в число «царедворцев»^{849}.

Неизвестно и время начала военной службы И. И. Бутурлина. Насколько возможно понять, Иван Иванович оказался в первом составе гвардии Преображенского полка, однако документальных указаний на точную дату его зачисления в полк отыскать пока не удалось. По крайней мере, достоверно известно, что осенью 1694 года он принял участие в Кожуховском походе^{850}. Неясными поныне остались и обстоятельства производства Ивана Ивановича в начальные офицерские чины. С одной стороны, в списке участников Кожуховского похода Иван Бутурлин отмечен уже как майор Преображенского полка^{851}, с другой — в материалах полкового архива зафиксировано, что старшим офицером он стал лишь в 1697 году^{852}. В отличие от большой группы своих сослуживцев по гвардии И. И. Бутурлин не совершал в 1697–1698 годах никаких образовательных поездок по Западной Европе, а также не сопровождал Петра 1 в первом зарубежном путешествии^{853}.

Впрочем, в отличие от некоторых других старших офицеров гвардии петровского времени Иван Бутурлин свободно владел пером. Сохранившиеся его многочисленные росписи исполнены связным, четким письмом, не лишенным даже некоторой декоративности. В начертании ряда букв Иван Иванович отчетливо воспроизводил графику XVII века.

Как бы то ни было, Великую Северную войну И. И. Бутурлин встретил уже генерал-майором. Более того, он стал одним из руководителей первой значительной операции российской армии — осады шведской крепости Нарва. Согласно официальной «Гистории Свейской войны» 23 сентября 1700 года царь прибыл к крепости в сопровождении И. И. Бутурлина, командовавшего внушительной группировкой из двух гвардейских и четырех полевых ПОЛКОВ^{854}.

Пребывание под Нарвой завершилось для И. И. Бутурлина, однако, не лучшим образом. 19 ноября шведский отряд во главе с королем Карлом XII, скрытно десантировавшись на южном берегу Финского залива, стремительной атакой разгромил осадные позиции российских войск. Несмотря на то что полкам гвардии удалось отступить в организованном порядке, Иван Бутурлин и еще пять генералов попали в плен.

На чужбине Иван Иванович провел почти десять долгих лет. Шведская сторона поначалу отнеслась к сановным нарвским пленникам вполне благосклонно. Им было позволено снять в Стокгольме частные дома и свободно перемещаться по городу. Достаточно сказать, что стокгольмские амурные похождения генерал-майора князя И. Ю. Трубецкого имели последствием рождение в феврале 1704 года внебрачного сына — будущего знаменитого просветителя И. И. Бецкого^{855}, дослужившегося до чина действительного тайного советника и скончавшегося в возрасте 91 года[159].

Исключение в режиме содержания было сделано единственно для И. И. Бутурлина. Будучи доставлен в шведскую столицу в мае 1701 года, Иван Иванович оказался водворен в сырое полуподвальное помещение с зарешеченными окнами, где находился в полном одиночестве.

Столь суровое обращение шведов с Иваном Бутурлиным было не случайным. Дело в том, что под Нарвой И. И. Бутурлин лично пытал раненого двадцатилетнего прапорщика Хенрика Барона^{856} (Henrik Johan Barohn), плененного в сентябре 1700 года^{857}, добиваясь от него сведений о гарнизоне крепости. Поскольку уже в ноябре X. Барон был освобожден, история стала известна шведскому командованию. Хорошо еще, что шведская сторона, учтя высокий статус Ивана Ивановича, не поступила с ним аналогичным образом. Тем более что у генерала было что выпытывать.