Следствие по делу Воланда

Нет никаких сомнений в том, что вместе со всеобщим воскресением упразднится в человеке и всякое желание брачной жизни, поскольку тот станет подобен ангелам на небесах (Мф 22. 23-30, Лк 20. 27-36, Мк 12. 18-25; эти три места из Библии, между прочим, служат явным свидетельством, что духи – бесполые существа). Человек перейдет в тот мир, где не будет уже места земной любви, потому что человек тогда почувствует сам, что в ней уже не будет никакой необходимости. Там, как точно сказал Евгений Трубецкой, человек будет одинаково принадлежать всему и всем, и одинаково всеми обладать [42]. Человек, конечно, не забудет своей Евы и обязательно с нею встретится, особенно если по-настоящему ее любил, быв ей верен до конца своей жизни, но там она уже не будет для него тем, чем она была для него в этой жизни, потому что там его будет волновать уже совсем другое и там он будет уже жить совсем другим. Так вот здесь и возникает соответствующий вопрос, что эта за любовь вообще такая и зачем она нужна. При этом стоит повториться еще раз, что это отнюдь никакая не тайна, под которой мы могли бы подразумевать, что будто бы все-таки там человек уединится от всех вместе со своей возлюбленной вопреки всеобщей радости и ликованию перед лицом совсем другой, новой и совершенно неизвестной нам вечной жизни, о которой, как сказал Николай Бердяев, можно говорить только языком символа или мифа [43]. Тут даже для этого можно привести простейший пример, согласно которому два человека были впервые безумно влюблены в одну и ту же девушку, и оба желали с нею связать навеки свою жизнь, но полюбила она только одного из них, что иначе, разумеется, и быть не могло. Ясно же, что отвергнутому человеку не было бы смыла надеяться на встречу со своей возлюбленной в будущей жизни, если бы в самом деле там человек соединялся со своей половиной в единое целое, так как все равно та девушка была бы там с тем, кого она полюбила. Мы же лишь спрашиваем, зачем вообще нужен, если можно так выразиться, этот обман со стороны отвергнутого ею человека? И даже если ему было бы обещано, что он там с нею бы все-таки встретился, все равно это данный обман нисколько не упразднило бы, потому что ему нужна любовь ни когда-то в будущей жизни и даже ни сейчас, когда он с этим живет, пусть даже вспоминая об этом лишь с одной улыбкой и полным равнодушием. Его бы могли даже вернуть в прошлое, но и это ему не нужно, а ему лишь нужно, чтобы тогда все случилось иначе – чтобы его любовь не была отвергнута. Как Пилат желал, чтобы не было казни, виновником которой он был, так и отвергнутый тою девушкой человек хотел бы, чтобы его любовь была ею разделена. А чтобы не было этого обмана, тут должно бы быть чему-то одному из двух: либо те, кому суждено столкнуться с ним, не должны никогда познать саму любовь, чтобы она не стала для них этим обманом, либо те же уже должны познать любовь, но тогда она должна перейти для них в желаемое, а не быть отвергнутой. Для того человека, например, гораздо лучше было бы, чтобы он вообще не познал любовь к той девушке, в которую был влюблен другой человек, чтобы затем перейти в тот невиданный никому мир без познания этого чувства. Или тогда в нее должен был быть влюблен лишь один человек, причем эти чувства не должны быть отвергнуты. Однако в действительности все не так, и вопрос, поставленный нами, так и остается без ответа.