Следствие по делу Воланда

– Ах, ну да, ну да! Дорогой мой! Я открою вам тайну: я вовсе не артист, а просто мне хотелось повидать москвичей в массе, а удобнее всего это было сделать в театре. Ну вот моя свита, – он кивнул в сторону кота, – и устроила этот сеанс, я же лишь сидел и смотрел на москвичей».

Нельзя совершенно также сказать, что Воланда и его слуг связывают профессиональные интересы или какая-то общая идея. Воланд прибыл в Москву, чтобы разобрать рукописи Герберта Аврилакского, утроить сеанс черной магии в театре Варьете и провести свой ежегодный бал в 50-й квартире. Означает ли это, что без этих целей все четыре беса разошлись бы по разным сторонам? Конечно, нет! Но опять-таки их невозможность разойтись или разъединиться нельзя объяснить некой личной привязанностью друг ко другу, которой у них нет, так как это их очеловечило бы. В свите Воланда не может быть ни ревности, ни ссоры, ни большей расположенности к одному бесу, чем к другому, так как этой расположенности вообще нет и не может быть.

На не человеческое происхождение Воланда больше всего намекает нахождение в его свите одного человека – женщины Геллы. Она-то и может кого-то полюбить или к кому-то привязаться – проявить свою человечность, из-за которой, иногда к сожалению, а иногда к счастью, происходят погрешности в профессиональной сфере – в деле, какому служит человек. Именно поэтому Воланду надежнее дать важное поручение кому-либо из бесов, а не Гелле, так как та может быть чем-то соблазнена или чем-либо искуситься и испортить назначенное дело. Любовь и подобные этому явлению чувства как проявления человечности не могут стать помехой на пути и для Азазелло, и для Бегемота, и для Коровьева.

Командой же тайной службы Афрания, напротив, движут одни профессиональные интересы и, возможно, какое-то желание угодить правителю. Ведь, если бы Понтий Пилат распустил эту команду, все слуги Афрания разошлись бы по своим сторонам и делам, и только возможная былая привязанность могла бы сохранить их верное единство, которое поддерживалось до роспуска благодаря одному долгу службы. Всех агентов команды Афрания, включая его самого и прислужницу Низу, можно охарактеризовать как людей, которые стараются всеми силами и всем желанием по долгу службы не проявлять, насколько это возможно, свою человечность. У всех тайных агентов Пилата общая задача – похоронить в себе человека и оставить от него одно только имя. С этой задачей, например, безупречно справилась Низа, которая, судя по тексту, была любовницей Иуды. Она смогла хладнокровно сыграть любящую и ласковую женщину, выманить предателя за город, и при этом не поддаться его словам об искреннем желании свидеться. Афраний мог только верить в успех Низы, но не мог этого знать. Полная уверенность тут могла бы быть, если бы на месте Низы был реальный дух, не знающий по своему происхождению любви и подобной ей человечности. Прекрасно справились со своей работой и те двое убийц, что хладнокровно зарезали Иуду в Гефсиманском саду. Тот их умолял сохранить ему жизнь, но на эту просьбу им как профессиональным убийцам даже не пришлось подавлять в себе простую жалость, возникающую у любого человека, которому поручили кого-то убить впервые в своей жизни.