Следствие по магии 2 (СИ)

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся; Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся….

Ее голос, как метроном считал минуты, я почти перестал чувствовать руку, отстреливаясь или отбиваясь прикладом. Пот тёк по лицу, спине, ногам. Передо мной, не кланяясь никому стояла спина огненного казака, щитом и оружием. Вся жизнь в этом бою.

Чтобы крови не лилось

У отчего порога

Чтоб да кривде не жилось

Он молился Богу

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся; Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся….

Хор был слышен с разных сторон, утробный, басовитый, счастливый! Краем сознания заметил, что часть бойцов начала возвращаться, кромсая задние ряды. Лучами расходясь от полыхающей девушки и ее сабель, порхающих как крылышки стрекозы. На огромной скорости, становясь почти невидимыми. При этом сохраняя дыхание, не сбившись ни разу с аккордов песни.

Так молился тот казак

За землю родную

Чтоб ни горе, ни слеза

Ее не коснулись

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся; Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся….

Стало полегче, напор, хоть и яростный, но уже не кучный. Как она держится? Даже для мастеров ее танец с саблями — тяжелый труд, а сама хрупкая, тонкая — перышко. Сабли под мужскую руку сделаны, невероятно тяжелые, полосы метала было не разглядеть.

У Бога просил казак

Правды для народа

Будет правда на земле

Будет и свобода

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся; Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся….

Все, кажется выдержали, выстояли. Казачий круг вокруг их птицы.

Один из огненных казаков подошёл ко мне. Маленький, как из сыромятной кожи казак, с длинными усами и окладистой бородой, и глазами полными отражением живого огня.

Я чуть опустил ствол отработанным годами движением. Наконец заметив легкий пар, уже не понятно от стрельбы или от огня, который окружает их спасителей.

— Добре воин, добре битва была.

— Батьку! — откуда это вылезло во мне?

— Враги кличут «Урус — шайтан»[2], свои говорят дядько Иван, — он вытащил свой нож, подбросил схватившись за лезвие и рукоятью передал мне, — Кланяйся своим, тезка, да не забывай наших! Свидимся, друже…

Ой — ся, ты ой — ся

Ты меня не бойся

Будет правда на земле

Будет и свобода

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся; Ойся, ты ойся, ты меня не бойся; Я тебя не трону, ты не беспокойся….

Они пропали, с хлопнувшиеся костерки, как пламя свечи. Разом исчезли. Как мираж.

Девушка с трудом опустила своё оружие. Лезвием в землю, звук получился глухой, не звонкий, уставший. Ее наряд померк, искорки уже не сыпались в разные стороны.

Слышно было как она тяжело дышала, с хрипом и надрывом. С трудом сделав шаг в сторону, покачнулась, непроизвольно попытался помочь, но устояла. Сейчас птичка выглядела потрёпанной и жалкой. Справилась с собой, распрямила спину. Кивнула нам и никому, наклонилась ко мне, положив руку на лезвия подаренного ножа и шепнула:

— Вспомни атаман, границы России проходят по острию казачьей сабли. Сколько крови твоих предков в этой земле? Помни, казак, это земля Наша.

О ее существовании напоминал казачий нож — пластун и выжженный круг, пепел, закрывший всю землю и непонятно — влекущее, безотчетно — чарующее чувство единения со своей землей. Родина, моя земля, моих предков, моих детей и моя.

— Вань, это что же получается, нечисть — это не сказки?

— Так и выходит. Нечисть на нашей земле, Сашка. Вот и предки нам это показали и нас дурней сохранили.

Я просто сел на землю и посмотрел в небо, серо — золотое, живое, небо моей Родины! Оно разделилось на до и после. Я жизнь положу, но свою землю без помощи не оставлю. Храни тебя бог, птичка!

[1] Ходячие мертвецы, Скандинавская мифология, часто обладали магией.

[2] «Русский черт» — Иван Дмитриевич Серко(Сирко) — запорожский атаман, умер 11.08.1680, с. Ильинка напротив г. Энергодар

Глава 12

Голова была тяжелой, гулкой и слабо соображающей, язык был сухой как наждачка, все как после обмывания звезд. Устала я больше чем вчера. Я спать ложилась менее уставшей, чем проснулась! Да даже в спортзале меня так не уматывали.

Кощей спал рядом по-детски подложив ладони под щеку. Проморгавшись, попыталась скинуть этого постельного клопа. Но он уперся, даже не соизволив открыть глаза, стащил одеяло с подушкой и устроился на полу.

Одеяло было одно, по-утреннему теплое. Резко похолодало. Я с минуту смотрела на уютно свернувшегося калачиком колдуна. Пока мысли сонно встряхивались в моей голове. Холод немного ускорил процесс.

Командировка скоро закончится, нужно было вставать, выгонять из комнаты оборзевшего колдуна и, наверное, собираться. Правда думала еще задержаться и поехать уже в ночь, но тут от братьев многое зависит. Хотя думаю Саша за любой кипишь.