Следствие по магии 2 (СИ)

За моей спиной возвышался богатырь. И если не ломать шею, я видела кроссовки, черные джинсы и серую холщовую рубашку, в которую чуть носом не ткнулась. А задрав голову разглядела подбородок и кончик носа, вполне человеческие! Колдун, может что-то большее разглядел, он ему доставал до плеча. Хотя сейчас он морщась расправлял спину, по которой пришелся дружественный хлопок.

— Какими судьбами?

— Вот показываю молодому поколению…

— Ты? Лично? Молодому поколению???? — его хохот раскатом отразился от свода потолка и чуть не убил этим звуком, — Ну покажи…ха — ха… это молодое поколение.

Молодое поколение, мечтало сбежать от этих престарелых созданий! Хотя с чего такое малодушие? Я взрослый следователь! Фу, как по-детски получилось, даже в мыслях.

Тем временем Вий посмотрел в мою сторону, присев на корточки. У него были приятные, хоть как будто рубленные черты лица, добрая улыбка, с выпирающими клыками. Подняла взгляд выше и вздрогнула. Глаза у него были закрыты, давно закрыты, слипшиеся веки. Так он слеп? Я с немым вопросом на лице посмотрела на колдуна.

— Вий видит получше нашего. Но если посмотрит, то может убить. Не бойся тебе это не грозит.

— Я не чувствую ее. Кощей ты кого привел?

Сильно нахмурившись, спросил Вий.

— Догадайся старый.

— Неужто?

Вий аккуратно протянул свою лапищу ко мне. Осторожно коснулся плеча, слегка сжал, потом сорвался и обнял меня.

— Удушите.

Хрипела я, болтая ногами по воздуху. Тем самым, пытаясь хоть немного отстраниться от этой безграничной радости.

— Не дождешься! — он радостно подкинул меня как пушинку вверх, — Малышка, как же я рад тебя видеть! Какая ты!

Меня тискали еще минут десять, потом Кощей вмешался, передал мое полузадушенное тело оборотням, с разрешением полазить по всем местам вокзала. Чего мне уже не хотелось. Это же Вий! Тот самый Вий!

Выбора мне не оставили, предполагаю жаркую дискуссию о моей персоне. В итоге, облазив все возможное, потолкавшись среди нежити, поковыряв камешки в стенном панно, меня забрали обратно, в компанию. О чем они говорили, я не спрашивала. На прощание Вий опять потискал меня минуты три, хлопнул по спине, чуть не сложив мне позвоночник в джинсы и отпустил с Родом, ускакав куда-то в административное помещение.

Продышавшись, решила попытать Кощея, раз с Вием облом.

— Почему помойка?

— А, чтобы не лезли. Отсюда раньше Горыныч вылетал. Ведьм прорва, неприкаянных душ, вот и решили закрыть, снаружи страшно заходить, даже бомжей отвадили.

— Я заметила.

Это был единственный вопрос, на который колдун соизволил ответить. На любой вопрос о Гоголе, его, как выяснилось, не придуманном персонаже, слушала вежливое: «Потом у него спросишь!».

Следующими у нас были два маленьких музея, расположенных в одном здании, в Казачьем переулке. Раньше там был филиал музея Ленина. Но в 2006 году он потерял свой статус.

— На первом этаже здания 1825 года постройки Разночинный музей.

Долго стояли у ворот в арке и жали на кнопочку. Никакой реакции. Три удара кулаком по двери, и она открылась. Я правда думала, что с петель слетит, но она оказалась крепче. Откровенно ужасный подъезд, лестница, мне кажется, ещё с 19 века так же, без ремонта. В дырах! Сюда бы прокуратуру для проверки пригнать.

— Разночинный музей, это о жизни района Семенцов, тогда окраины Петербурга. Навьего района. Здесь так же квартировали служивые Семёновского полка, то ли защищая от нас, то ли нас от людей. Сначала в деревянных бараках квартировали. Но в 19 веке их снесли и построили на их месте доходные дома. Не сильно интересные с архитектурной точки зрения, но вот каналы силы под домами — это нечто, как сотни линий высоковольтного напряжения. На месте ТЮЗа был ипподром. Тоже для семеновцев был построен, правда с другой стороны стояли пегасы, красивые были конюшни. Но в 30–м году все это приказало долго жить. Пегасов перевезли за Урал и выпустили под присмотром Полоза. И баста, выцарапать их обратно — даже я так над златом не чахну. Теперь это его «прелесть» и увидеть их сложно. Музей маленький. Сам Лёнька Пантелеев имел честь быть убитым именно в Семенцах.

Кощей уверенно показывал и рассказывал, получше любого экскурсовода.

— Это маленькая комната настоящая. Мебель, интерьеры, вся утварь пережили блокаду Ленинграда. Был такой преподаватель техноложки, профессор Агте, кот — баюн. Преподавал он там почти 50 лет, студенты души в нем не чаяли. Он с женой и дочерью пережил блокаду. И вот его дочка передала весь переживший войну интерьер сначала в музей при школе.

Я была в музее Блокады, еще девочкой была. Так вот именно здесь, не в музее Блокады, пробирает до мурашек. Разрешили потрогать реальные вещи, которые помогли хозяевам пережить весь ужас того времени. Это, как током…

— Мы хоть и сильнее, но Ленинград держали не только войска, но и колдуны. Стойкость их не уступает иному подвигу.

— Я слышу их голоса, от этих предметов, от маленького куска хлеба.

Тихие голоса говорили и говорили, без жалостливых нот рассказывая о том, что здесь творилось.

— Здесь вещи навьего люда. Они впитывают часть души хозяина, вот ты и слышишь. Видишь это зеркальце?