Следствие по-русски-2

— Я?! — возмутился он. — Да упаси боже! Я как этих жаб представлю... Мне просто было интересно посмотреть на челове­ка, который ест лягушек... Сколько слышал, а вот видеть до этого не доводилось.

Я закашлялся и сообщил:

— Я начинаю чувствовать классовую вражду. Сегодня же сажусь за Маркса. У меня еще со школьной поры его «Капитал»

Остался.

— Официант! — позвал Зимин. — Приготовьте моему другу антрекот. И принесите нам еще вина... Это я пытаюсь спасти тебя от мучений, несравнимых с лягушачьими лапками, — пояснил он мне. — Я как-то раз заглядывал в этот «Капитал». Для того, чтобы это понять, нужно обладать совершенно больным воображением. Или же заполучить его, осилив этот труд до конца. Там души нет. Не читай его, Коля, не надо.

Тонко запищал радиотелефон.

— Слушаю, — поднес его к уху Зимин. — Так... Так... Ну что ж, неплохо. Дай ему семь тысяч долларов и отпусти. Затем срочно подымай банковских специалистов, пусть работают в режиме аврала. Они знают, что делать. Привлекай всех. Как только най­дете что-нибудь, срочно связывайся со мной. И постарайтесь сохранить хотя бы минимальную секретность... Я знаю, что это тяжело при таких объемах работ, но я надеюсь на твою расторопность. Постарайся, Толя. Все, отбой... Сумел восстановить, — по­яснил он мне. — Теперь дело за расторопностью моих специали­стов... Как думаешь, есть шанс?

— Шанс давно есть, — уверенно сказал я. — Только почему-то его реализовать не хотят. Я ни за что не поверю, чтобы за полгода интенсивных действий, направленных против вас, не осталось никаких следов. Это невозможно. Даже полное отсутствие следов — само по себе четкий и характерный след, и, если пойти по нему, отрабатывая это направление, рано или поздно выйдешь на преступника. Это означает, что против тебя работает кто-то, кто находится совсем рядом с тобой, совсем близко. Он знает все секреты, знает твой характер, твои привычки и распорядок. И я даже могу предположить, что это не один человек. Одному не под силу осуществить такой сбор информации, ее обработку и реализацию. Чувствуется коллективный труд. Кто-то медленно разоряет тебя, перекачивая себе в карман часть твоих денег, жертвуя при этом большей частью, как «вынужденной потерей». Это не конкуренты, Миша, это свои. Но чтобы разобраться в деталях, нужно подробно изучить и проанализировать все происшедшие инциденты. Где-то здесь «подводные камни».

— Боюсь, что ответ лежит как раз на «поверхности», — вздохнул Зимин. — В деталях я уже копался. Ни по отдельности, ни все вместе они не дают ответа. Такое ощущение, что против меня работает настоящий аналитический центр, настолько не подда­ются диагностике все происшедшие события. Не прослеживается даже стиль. То грубо, то высокопрофессионально, то прими­тивно зло, то изящно авантюрно. Поджоги и мошенничество, угрозы и похищения, подлоги и шантаж... Знал бы ты, как я устал. Они просто вымотали меня. Я должен заниматься бизне­сом, а вместо этого взваливаю на себя задачи службы безопасно­сти, нанимаю специалистов по анализу и сыску, трачу огромные деньги на спецтехнику, и все это — зря. Мне дают на блюдечке способ совершения преступления, его структуру и последствия, но ни одной нити к центру, из которого исходит угроза... Может быть, его нет? Может быть, это не одна цепь, а не связанные меж­ду собой случайности? Но почему тогда до сих пор не задержали ни одного преступника? Что это за невидимки? Это вирусы ка­кие-то, а не враги. Наподобие тех, что впустили сегодня утром в компьютерную систему моего банка. Только каким образом расшифровать их? Такое ощущение, что против меня играю я сам. Только я настолько хорошо знаю самого себя и могу выбрать оптимальные возможности для того, чтобы обмануть, перехит­рить, запутать. Иногда кажется, что я схожу с ума... Я даже пытал­ся действовать «от противного», меняя свой взгляд на события, но... Это как игра в поддавки. Хорошо, предположим, что ты прав и против меня работают сразу несколько людей из моего окру­жения, и каждый из них владеет какой-то частью информации, объединяя которую они легко переигрывают меня, путая и разо­ряя. Но ведь я привлекаю специалистов со стороны. Почему они ничего не находят? Не могут же быть куплены и заинтересованы все? Это уже мания преследования. Я пытался давать ложную информацию, о которой знал только я один, но кто-то догады­вался о ловушке и избегал ее. Я забросил все дела и сосредото­чился на защите корпорации, но... Ты видишь результат. Хочешь, я скажу тебе, что мы сейчас получим? Если счета действительно изменены, то деньги окажутся переведены на имя Дорохова, Лопотова, Оксаны или даже на мой личный счет... Я знаю, о чем ты думаешь, но молчишь, боясь обидеть меня. Нет, Коля, она непричастна. Мои телефоны тоже прослушиваются. В комнате охраны стоит пульт, и на нем постоянно работает оператор. Квартира и загородный особняк регулярно проверяются на на­личие «жучков»... Я верю ей. Верю...