Следствие по-русски-2

— Я понял, Петрович, понял! — заверил я. — И еще одно. Проверьте на всякий случай морги и больницы. Хотя я и наде­юсь, что... Полные данные Разумовского оставить?

— Не надо. За столько лет твой поп у нас так примелькался, что в пору было в штат сотрудников принимать... Вот тебе адрес дома, в подвале которого охраняют склад оперативники. Нам на то, чтобы установить адрес этого парня и определиться с номера­ми запчастей, потребуется некоторое время, так что мы тебе пря­мо туда позвоним.

Я схватил бумажку с адресом и, не теряя времени, выбежал из отдела.

Склад и впрямь нуждался в охране. Фирма, которой он при­надлежал, явно предпочитала форме содержание. Или же по­просту экономила на внешних средствах защиты. Во всяком слу­чае, дверь как средство защиты они не признавали. Ветхая

и перекошенная, она словно зазывала прохожих не полениться и преодолеть это соблазнительно доступное препятствие. Я по­стучал кулаком в гнилые доски и прислушался. За дверью цари­ла тишина. Отыскав среди кучи валяющегося тут же мусора длин­ный и ржавый гвоздь, я просунул его в щель и, подцепив крючок, вошел внутрь. В подвале было сыро и холодно. Монотонно капа­ющая с ржавых труб вода уже наполовину скрыла деревянные настилы, на которых стояли штабеля из ящиков и лежали сва­ленные грудой мешки, а все освещение подвала составляла одна- единственная забрызганная грязью лампочка в дальнем углу. Возле входа стояла старая школьная парта с разложенными на ней остатками незатейливого ужина, подсказывающая, что кро­ме мышей и приведений здесь же должны водиться и охранники.

— Эй! — позвал я. — Что-нибудь живое здесь есть?

Справа от меня зашевелилась груда мешков, и из-под рваного

ватного одеяла показалась чья-то голова.

— Живое в таких условиях впадает в спячку, — пояснил чело­век, садясь на своей импровизированной кровати. — Комаров, и тех по пальцам пересчитать можно. Какая-то аномальная зона. Даже сны исключительно про прокуратуру снятся. Что орешь?

— Агафонов и Гаранин нужны.

— Я Агафонов, — представился человек. — А Гаранина еще отыскать нужно в этих дебрях.

— Моя фамилия — Куницын. Николай Куницын. Я раньше работал...

— Слышал, — кивнул Агафонов, слезая вниз. — С тобой еще вечно какой-то поп из соседней церкви таскался. Ребята расска­зывали.

— Пропал этот поп, — сказал я. — Два дня назад уехал из дома и не вернулся. А в это самое время в соседнюю деревню грузовик е ворованными запчастями приезжал. Зная характер Разумов­ского, мучают меня дурные предчувствия. Пришел я к вам за помощью.

— Насколько я помню, вы в последнее время из города уехали?

— Да, но следы сюда ведут. Машина городская, да и краденые детали отсюда. Боюсь, что увязался он за ними. И попал в переплет. Обычно в таких делах он ко мне за помощью обращается, а в этот раз даже не позвонил — значит, что-то произошло. Мне одному в короткий срок это дело не осилить. А действовать нуж­но очень быстро. Поможете? Пропадет ведь мужик.

Агафонов растер ладонями заспанное лицо и кивнул:

— Помозгуем. Что делать надо?

— Сейчас Петрович устанавливает адрес человека, привозив­шего краденые детали, и пытается выяснить, откуда эти детали взялись. Нужно будет объединиться с оперативниками, рассле­дующими это дело, и срочно задержать всех, кто имеет к этому грузовику хоть какое-то отношение. Это — единственная возмож­ность.

— Не нужно чужой работой заниматься, — буркнул выходя­щий из дальнего угла Гаранин. — Каждый должен быть профес­сионалом в своем деле, а не лезть в чужую область. Кто его про­сит вмешиваться в такие дела?

— Так и вы, как я погляжу, тоже не совсем своим делом зани­маетесь, — не остался я в долгу.

— Так мы от безысходности...

— И мы... от безысходности, — вздохнул я. — Признаться, я ему то же самое говорил, но вокруг него постоянно толпа из об­манутых, обворованных, преданных и проданных. Вот он нет-нет, да и сойдет с пути праведного.

— Сейчас в стране девяносто девять процентов преданных и проданных, — ворчал злой от недосыпания Гаранин. — Но если исправлять это полезет каждый, кто захочет, то лучше от этого не станет. Вы можете действовать только теми методами, которые мягко именуются «незаконными», а это порядка не прибавляет. У нас все беды от этого. Страной «дети кухарки» управляют, милицией в крупных городах вообще какие-то дилетанты руко­водят, далекие от юриспруденции, как я от балета... Каждый дол­жен быть профессионалом в своей области. В своей!

— Да я-то согласен, — искренне заверил я. — И Разумовский согласен. Но когда к нему приходит какая-нибудь бабка, кото­рую на старости лет без крыши над головой оставили, он не со­гласен.

- Лучше б молился, чтоб в России хоть одно не преступное правительство появилось, — буркнул Гаранин, втыкая штепсель кипятильника в розетку. — Ох и искрит, когда-нибудь так током долбанет!

— Это ты про розетку? — улыбнулся я.

— А ты про что подумал? — усмехнулся он. — То, что на со­плях держится, обычно долго не существует. А ты уверен, что твой поп до сих пор... Что с ним ничего не случилось до сей поры?