Следствие поручено мне

— Ваша… взяла, — прохрипел Соколовский. Потом безвольно раскинул руки и затих.

— Готов, — сказал Дмитрий и сунул в карман ненужные наручники. — Если бы не вы… Яков Андреевич…

— Зови Савельева. Я тут… посижу, — перебил его Сабуров. — Егерь… жив?

— Живой. Его Ахметов спас!..

— Ладно, иди.

Дмитрий не видел, как Яков Андреевич достал сигарету, она сломалась в дрожащих пальцах, он взял другую, прикурил и несколько раз жадно затянулся.

Дмитрий встретил запыхавшегося Савельева.

— Пошли, Гриша, — сказал Касьянов, беря его за руку. — Там… Сабуров с ним. Надо Ахметову помочь.

— Понятно, — с облегчением вздохнул Савельев. — А я, как увидел, что ты — вниз, ну, думаю… Ведь он Ахметову начисто руку сломал…

Вошли в землянку, она уже изрядно выстыла: Савельев забыл закрыть дверь, когда выбежал.

— Взяли? — спросил Ахметов, с трудом сдерживая стон.

— Взяли… Убит.

— Ясно.

Савельев мастерил Ахметову шину на сломанную руку. Касьянов принялся осматривать землянку и только тут заметил, что ходит по желтым монетам. Они тускло поблескивали в свете фонаря.

— Смотрите-ка, ребята! — сказал Касьянов, рассматривая груду золота, ручьем стекавшую из тайника. — Смотрите-ка! Да тут и доллары, и царские червонцы. Сколько их! А это что? Алмазы? — свет фонаря заискрился в россыпи мелких камешков.

— Как тисками он, паразит, руку сжал — и хрустнуло, — говорил Ахметов Савельеву, не обращая внимания на восклицание Касьянова.

В углу нар застонал Василий Никифорович. Он попытался встать, но тут же откинулся назад. Савельев нагнулся, прислушался к его ровному, спокойному дыханию, пощупал пульс.

— Заснул. Видать, намучился тут…

— Отойдет; — сказал Ахметов. — Вон какую коло-дину своротил!..

Касьянов глянул на черные плахи, пропиленные чем-то острым изнутри, подобрал заточенный костыль и с удивлением покачал головой.