Следствие… Том 1

— Тоже нет. Тогда, может, вы знаете, как победить англичан?

— А что? У меня есть свои соображения…

Прелат закатил глаза и шумно вздохнул.

— Брат Минэ, мы здесь, при дворе дофина живём в гуще политических событий. Вы же приехали из глуши и смеете подозревать, что мы знаем менее вашего. Не кажется ли вам это абсурдным?

— Не кажется. Со стороны, да издали, порой, виднее то, что есть у нас под носом.

Маше поморщился одной щекой и уголком рта.

— Брат Минэ, из беседы с вами видно, что вы человек здравого рассудка, но этого недостаточно, чтобы войти на приём к дофину.

— Мне будет очень жаль, если моя мысль не дойдёт до монарха. А ведь от неё может зависеть судьба Франции.

— Все так говорят. Вот вы уже третий, за прошедший месяц, из тех, что добивались аудиенции и заявляли подобным образом. Они тоже упорствовали, но, в конце концов, выложили свои соображения мне. И что же? А ничего достойного внимания! А один каноник из Прованса посоветовал поставить во главе армии девчонку. Представляете, какая ересь? Умора! Сдохнуть можно! А что было бы, если б все свои глупости они выкладывали дофину?

Лицо старика порозовело. Не в силах смотреть на смеющееся лицо Маше, испытывая крайнюю растерянность, он опустил глаза и закусил губу.

Маше перестал смеяться, с блестящей от сытости улыбкой опустил свою пухлую ладонь на сухую старческую руку и совсем уже дружески, с пониманием промолвил:

— То-то… Вот для того и сижу я здесь, чтобы не пропустить к нему ни единой глупости.

Старик, казалось, придя в себя от разрушающего его чувства собственного стыда, собрался с силами и, повернувшись к Маше, отчеканил:

— Поверьте, это очень важно, чтобы я высказал свои соображения дофину лично.

— Ну, какой же вы упрямый, кюре. Я вам ещё раз говорю: выкладывайте мне! Может, вы сомневаетесь, что дофин не узнает имя автора предложения?

— Нет, я стар, мне уже ничего не надо.

— Тогда вот вам бумага — излагайте. Если ваше предложение будет оригинальным и понравится дофину, я сообщу ему ваше имя.

Минэ взял было лист бумаги, подержал его и вернул обратно.

— Нет, я должен сделать это устно.

— Тогда приходите завтра до полудня! — не скрывая раздражения, бросил Маше, поднимаясь, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Утром старый кюре появился в приемной Жерара Маше. Остановился тихо и скромно в дальнем углу и оттуда наблюдал за тем, как Маше беседовал с молодым священником, доказывая ему:

— Понимаете, его величество не может лично принять вас. Все приходящие к нему с личными просьбами настаивают на аудиенции. Но его величество дофин не в силах удовлетворить вниманием каждого: Франция велика, а он один. Вот вам бумага — излагайте. Я передам.

Молодой священник принялся писать. Прелат удовлетворённо откинулся на спинку стула, но, увидев кюре, вышел из-за стола.

— М-м-м-э-э-э, Брат, э-э-э… Минэ, его величество принять не может. Он занят. Приходите после полудня.

Минэ покорно кивнул головой и вышел.

После полудня он вновь появился в приёмной, где застал Маше, беседующим с официалом.

— Все так заявляют, — доверительно, не повышая голоса, говорил прелат. — Вот вы уже третий за прошедшую неделю, из тех, что добивались аудиенции; но, в конце концов, все они выложили свои соображения мне. И потом, вы уверены, вместе со своим делом произведёте благоприятное впечатление на дофина? Нет. Вижу. Не уверены. Так что, берите бумагу и пишите, излагайте. Чиновник придвинул к себе лист и начал писать.

Завидев кюре, прелат поднялся и направился к нему. В этот момент в приёмную вошёл молодой вельможа. Духовник дофина остановился.

— О-о-о! Принц!? На вас новый плащ!? И кюлот! И сапоги!

— Да, вот… Решил обновить свой гардероб.

— Может, скоро будем играть свадьбу?

— Вам не терпится выпить вина? Боюсь, что вам придётся долго ждать.

— Жаль, жаль…

— Не жалейте, Маше, не жалейте… А напиться вы сможете на свадьбе Гаривеля.

— А разве он уже развёлся?

— Как видно, вопрос решён, коль речь идёт о новой женитьбе.

— А как же сама графиня Луиза?

— Он оставляет за ней какой-то замок с имением.

— Благородно. Может быть, вам известно, как разрешился спор за имение у толстого Жоржа с его братом Д'Альбре?

— Выиграл.

— Кто?

— Толстяк.

— Другого я не ожидал. Ну, а что у вас нового, дорогой принц?

— Завтра еду на охоту.

— На англичан?

— На кабанов, косуль, оленей…

— Дофина пригласите?

— Приглашу, но прежде займите сотню франков.

— Что вы, принц, откуда же у курочки яйца, коль петушок в бульоне?

— Ну, ну, Маше, не прикидывайтесь бедной курочкой, я ведь знаю, что час назад вы снеслись сотней франков от Гаривеля за консультацию о разводе.

— Не сотня, а всего лишь пятьдесят. И это всё, что у меня сегодня есть. Но сам дофин просил ему помочь. Ему бы тоже не мешало обновить свой гардероб, а то пообносился, хуже всякого бастарда.

— Ну, половину всё же отпустите.

— Что вы, принц, и половину не могу — отчёт держу за каждый франк перед дофином. Но так и быть три франка выделю.

— Ну, хоть пятнадцать дайте.

— Нет, нет, не более пятёрки.

— Маше, я умоляю вас, хоть дюжину ссудите. Я буду должен с теми пятьдесят.

— Держите, так и быть семёрочку, и баста.