Следствие ведет Лопата

Прямо на стене, позади стола висела фотография в рамке. Это был не президент Российской Федерации как всё могли подумать, а какой-то мордатый полицейский с погонами полковника. Вот странно. Слева от входа в кабинет был железный стеллаж с архивными документами, около него, левее, находился маленький кофейный столик. На столике был электрический чайник, пять кружек, тарелка с пряниками, и целая упаковка чая в пакетиках. Мне жутко хотелось есть. Аж живот свербел. Я огляделся по сторонам в поисках камер. Камер не заметил.

Но случилась неприятность. Ноги, из-за недостатка еды, и хорошей порции воды стали ватные. Встав с деревянного и шаткого стула, на котором я всё время сидел, я споткнулся и распластался по полу. То ли я мягко упал, то ли всё были заняты работой, но никто на шум не прибежал.

Я быстро встал, как я подумал со стороны, с грацией кошки и был уже рядом у тарелки с пряниками. Они меня дразнили чтобы я их съел. И я засунул в рот сразу два, отчего вскоре пожалел так как закашлялся и пришлось пить воду прямо из чайника.

Довольный я прошёл на своё место и стал сладко жевать. Пряничная масса во рту сладко влетала в горло. Даже оттого, что к внутренней стороне зубов пристаёт эта масса было приятно. Я даже зажмурился от удовольствия.

Я стал осматриваться дальше. Правее фотографии на стене мордатого полицейского было огромное окно. Но сравнение одной темницы с другой, повлияло именно решётка на окне. Зато я смог смотреть в окно и наблюдать куда оно выходит. Теперь я увидел не клен, что стал мне другом в темнице, теперь я видел дорогу. Часто по ней прохаживались люди, и мне стало приятно, что я все-таки выбрался из своего заточения.

И только сейчас я услышал, как в соседней комнате громко разговаривают. Видимо это был допрос кого-то ещё, или может на кого-то пишут кляузу.

Я прислушался, потому что больше в кабинете делать было нечего. Да и пряник осел на желудке так, что есть не хотелось больше.

За стеной слышались три голоса. Два женских, писклявых и крикливых, и один мужской, наверное, следователя.

– Ну и как был одет вор? – спросил мужской голос.

– Штаны у него были зелёные – сказал первый писклявый голос.

– Ну как зелёные, скорее, как трава, – подхватил второй голос.

– Не ну как трава, скорее, как трава что видна ночью.

– Не ну как ночью, как трава что растёт у болота.

– Не ну как у болота, цвета не зелёного толком.

– Может темно-зеленый? – спросил усталый голос мужчины.

– Да! Точно! – словно как на плацу, выкрикнули в один голос женщины.

– Что на нём было сверху надето? – спросил голос мужчины.

– Такой оранжевый кардиган.

– Не ну как кардиган, скорее пуловер.

– Не ну как пуловер, скорее короткий свитер.

– Не ну как свитер, скорее всего жилет красного цвета.

– Вы же сказали оранжевого! – заметил мужской голос.

– Ну откуда мы могли выдать, было темно, и куртка была чёрная.

– Куртка?

– Не ну как куртка, скорее плащ болоньевый.

– Не ну как болоньевый тканевый бежевого цвета.

– Так, бежевый или чёрный? – спросил следователь.

– Откуда знаем, темно было.

– Ладно, приметы запомнили на лице?

– Да, шрам был на носу.

– Не ну как шрам, скорее прыщик. Много прыщиков.

– Не ну прыщики, а как кратеры на лице такие, знаете?

– Не ну как кратеры на всём лице, некоторые усами закрыты были.

– Ну как усами, скорее небритостью лёгкой.

– Не ну как небритостью, под маской особо не заметишь.

– Он что в маске был? – взорвался мужской голос. – Вы же сказали с усами.

– По глазам видно, что он носит усы.

– Не ну как усы скорее бакенбарды.

– Так, женщины, идите сейчас к нашему оператору, пусть он с ваших слов составит фоторобот, а я пока оповещу разведгруппу о задержании мужчины в темно-зеленых штанах, в черно-бежевом плаще, и с маской на лице под которой есть небритость в виде усов с бакенбардами.

Женщины ушли, и я ясно услышал, как мужской голос громко произнёс, явно думая, что его не слышат:

– Долбанные курицы.

Я посидел ещё немного и наконец ключ в двери открыл саму дверь, и передо мной предстал сам капитан Сычёв Павел Витальевич.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Это был очень пухлый мужчина, у которого из двух подбородков, несмело, проглядывал третий. Он носил лоснящиеся усы, которые словно вскочили из постели, так как были взъерошены.

На нём не сходилась его форма, поэтому верх был расстегнут на все пуговицы, представив миру могучий и сильный пивной животик. Посмотрев на его ноги, я только подумал об одном: "Как такие короткие ноги могут носить такого богатыря?".

Я перевёл взгляд на фото в рамке и понял, что в погонах полковника был сам капитан. Ну какой солдат не хочет стал генералом, ведь так?

– Здравствуйте, я капитан Сычёв Павел Витальевич. И, как Вы могли заметить Вы тут по очень щепетильному делу.

Я смотрел в одну точку, а именно на его нос картошкой, и невольно захотелось рассмеяться. Но следующий вопрос вывел меня из созерцания носа-картошки.

– Вас зовут Лопата Михаил Михайлович? – сказал капитан и усмехнулся так, словно фамилия моя была такая которую и произносить не хочется.

– Да капитан. Я Лопата Михаил Михайлович.