Следствие ведут дураки

— А откуда вы знаете, что этот Жодле и его Али — из спецслужб? — вдруг подозрительно спросил Астахов. — Вы же простой таксист. Может, вы тоже…

— Нет, — ответил Ансельм, — не тоже. Я таксист, в самом деле — таксист. Просто этого Жодле я знаю давно. Еще отца его знал. Он спецслужбист в третьем поколении. Если не верите, не надо. А верить мне я вас и не заставляю. Я просто хочу указать вам, что не доверять мне — не в ваших же собственных интересах.

— Вот чаво, — сказал Осип, — говорим-говорим, а до сих пор толком не знакомы. Меня зовут Осип. Это — Ваня, вы уже знаете. Он у нас и под мальчика, и под девочку, и на все руки от скуки. А тебя как, прохвессор?…

— Ансельм.

— Ансельм? — удивился Осип, в точности, как несколько часов тому назад удивлялась Настя Дьякова. — Ты ж русский, а имя какое-то не тово… хранцузское.

— Я же не спрашиваю ваше точное ФИО по паспорту, — ответил тот, — каждого человека можно называть так, как ему нравится. Мне нравится, когда меня называют Ансельм. Вот и все.

Осип Моржов, паспорту фиктивный Новоженов И.М., и Ваня Астахов, и вовсе обозванный в официальном документе Хлестовой Ж.Н., поспешили согласиться с исчерпывающей аргументацией собеседника. Однако Осип до конца не угомонился:

— Ну хорошо, пусть будет ентот… Ансель. Но ты ж, прохвессор Ансель, от русского папаши родилси. Как твово родителя величали?

— Яков.

— Гм… от русского папаши… Стало быть, ты выходишь етакий Ансель Яклич?

— Что-то вроде того, — не мог не улыбнуться Ансельм.

— Ну, Яклич, знакомство надо вспрыснуть, — сказал Осип, — тем более что у меня тово… нервный стряс… встрес…

— Стресс, наверно, — подсказал Иван Саныч.

— Во-во, встресс. Так стреснуло мне по башке, что до сих пор шестеренки в мозгах не подгонютси одна под другову. Можа, у тебя, Яклич, есть чем смазать? — хитро подмигнул Осип. — А?

Ансельм молча открыл холодильник и вынул оттуда бутылку водки.

— А, и «беленькая» в Париже есть? — обрадовался Моржов.

— В Париже все есть. — Ансельм взглянул на часы, показывавшие без пятнадцати пять утра, и произнес: — Никогда в жизни во Франции не пил водку в такую рань. Вот, помнится, в России мы на рыбалке с четырех утра заряжали. А к половине шестого море по колено казалось.

— М-море?

— Ага. Черное, Азовское, Белое, Охотское, Балтийское. Я ведь много по стране наездился. И по миру. Пока вот не пошел по миру, — скаламбурил Ансельм, разливая водку по стопкам и доставая фигурную банку с красивой лубочной этикеткой «Russkij ogurtchiki».

— Ого, закусон мировой! — сказал Осип. — Только они что-то не того… как ненастоящие, огурчики-то.

— Самые крутые огурцы Парижа, — отрекомендовал Ансельм, — мне подарили, у самого бы денег не хватило купить. Огурчики из магазина «Фошон». Там толкают экологически чистые деликатесы и прочую дребедень для снобов и повернутых на здоровом образе жизни. Для дамочек с Фобур Сент-Оноре, америкосов, жирных мюнхенских бюргеров и прочих недоразумений природы.

Выпили, закусили «снобистскими» огурчиками. Ничего. Осип покрутил головой, как будто впервые увидев стены и потолок Ансельмова дома, а потом проговорил:

— Ты вот что, Яклич. Ты ж у нас технический прохвессор. У тебя компутер есть?

— Есть.

Осип посмотрел на Ваню, и тот, вынув из кармана завернутый в бумажку, чтобы не поцарапался, диск, сказал:

— Мне кажется, что нас чуть не убили из-за него. Хотелось бы посмотреть, что там такое.

— И из-за этого по вам стреляли в аэропорту? — поинтересовался Ансельм.

— Ага.

— Где ж ты этот диск взял?

Астахов пустился в россказни, на протяжении которых Ансельм несколько раз давился смехом, водкой и эксклюзивными огурчиками, а один раз — когда Иван Саныч красочно, не щадя себя, описал, как Жодле упал в унитаз, — едва не свалился со стула от хохота, начисто отбросив свою природную сдержанность.

— Ну что ж, посмотрим, что там такое, — сказал Ансельм, когда Астахов закончил свой рассказ, а Осип разлил по стопкам остатки водки, — должно быть, что-то интересное, раз Жодле с Али Магомадовым так дергались из-за этого.

— Вали, запускай машинку, не тяни, Яклич! — проговорил Осип, толкая Ансельма под локоть. — Оратор!

— Да не так все сразу, — отозвался Ансельм, — тут надо хакать пассворды защиты… я в компах не очень, это если сравнивать со специалистами… может, ничего и не получится. М-м-м… да-а-а.

— Чаво такое? — тревожно влез Моржов.

— Тут работы на несколько часов. Информация защищена, и чтобы до нее добраться, нужно посидеть за компом.

— Но ты вообще в ентом во всем волокешь? — спросил Осип. — Ведь ты ж дохтор технических наук!

— Все это так, но я доктор технических наук старой формации, — покачал головой Ансельм. — А наука сильно двинулась вперед, пока я вот тут шоферствую в Сен-Дени. Ладно, ребята… — он отвернулся от монитора и посмотрел на Ваню Астахова, — это я так сразу решить не могу, но я могу другое.

— Что?

— Я могу дать вам телефон Гарпагина в Париже. То есть телефон той парижской квартиры, где он, как я думаю, сейчас находится.

— А ты что, с ним хорошо знаком, Ансель Яклич? — поинтересовался Осип.