Следствие ведут патологоанатомы (СИ)

То, что новый знакомый, видимо, патологоанатом, а не балерина, Тарас уже сообразил. Причем, хороший патологоанатом. Въедливый, скрупулезный. Хотя, возможно, просто скучающий. А вот что он делал в морге ПУРа? Приехал на практику к Михал Борисычу? Возможно. Тот брал иногда студентов-медиков на стажировку. Только не выглядел он едва вылупившимся мальком, шарахавшимся от каждой тени. Скорее уже зубастой и уверенной в собственных силах акулой. Один из штатных криминалистов Московского отдела? Пожалуй, да. Тарас не знал всех столичных по именам. В отличие от питерского отдела, имевшего одного патологоанатома, одного ассистента оного, занимавшегося большую часть времени непонятно чем, и одного-двух студентов, выполнявших львиную часть грязной работы, при МУРе был целый отдел криминальной экспертизы. Включавший двух или даже трех патологоанатомов, нескольких экспертов во всевозможных областях, от баллистики до психиатрии, и полную самого продвинутого оборудования лабораторию. Когда Тарасу нужно было получить заключение экспертизы, приходилось бежать на поклон либо в Институт Криминалистики, либо всё к тем же москвичам. А вот у них всё своё. Завидно, блин. А заведовал этой мечтой один мажорик - сын полковника Демьянова, главы МУРа. Использовал папочкины связи и пригрелся на тепленьком местечке у того под крылышком. Выскочка. Ноль без палочки. Конечно, такие, как Тарас или этот московский Ламборджини, пашут, а он знай записывает на свой счет. Интересно, у него хотя бы медицинское образование есть или только погоны? Майор, кажется. Тоже, небось, папочкиными стараниями да молитвами.

Впрочем, Тарас отвлекся. Гладковский. Да, Гладковский…

- Где ж Вас носит, дражайший Вы мой? - задумчиво пробормотал парень, в очередной раз глубоко затягиваясь и не замечая, как перенимает чуть развязную и насмешливую манеру речи московского криминалиста. Как же его? Лансер? Нет, не то…

Как-то странно получалось. Следователь, наконец, понял, что же показалось ему настолько подозрительным в этом деле. Что заставило хвататься за малейший шанс и требовать, невзирая на насмешки и непонимание со стороны начальства и собственного напарника, повторного вскрытия, выискивая даже не зацепку, а любой намек на неё. Всё было слишком гладко, вот в чём дело. Пётр Семёнович подтянул все свои дела, переписал недвижимость на жену и дочь, сделал последний сокрушительный рывок по пропихиванию своего законопроекта, дотошно разобрался со всеми бумагами и… помер. Как предвидел.

- Или планировал, - озвучил Тарас то, что крутилось на кончике языка. - А я ведь Вас найду, любезный. Костьми лягу, а найду…

А начать он решил всё же с залетного патологоанатома. Зубы, это, конечно очень мило, но кое-что другое привлекло внимание следователя. Нога. Зубы мог подточить и подделать любой жадный до легкой наживы стоматолог. А вот нога… Подделать почти трехлетние шрамы невозможно, а, значит, что?

- А значит, знали Вы, господин Гладковский, Йорика-то. Знали… И хорошо знали… А не вместе ли Вы лечились, дорогой мой? - внезапно озарило парня.

Да, надо будет узнать побольше про эти его четыре сантиметра. А Васька пусть ищет хирурга-пластика. Такую операцию втихаря не сделаешь, где-то что-то должно было остаться. Да. Так и поступим…

- Лексус! - уже засыпая, внезапно вспомнил он идиотскую кличку. - Лексус… А ты занятный…

С утра Ефимов, даже не заскочив в собственный кабинет, направился напрямую в морг. Но, к его глубочайшему огорчению, искомый объект там не обнаружился. Зато обнаружился злой, как черт, Михаил Борисович, размашисто расхаживающий по секционной, кого-то вызванивающий и бормочущий себе под нос:

- Убью гаденыша. Поймаю и убью. И суд меня оправдает!

- Михал Борисыч, - осторожно приблизился Тарас. - Извините пожалуйста, а где Ваш ассистент?

- Пашка, что ли? - патологоанатом захлопнул не отвечающий телефон. - А хрен его знает! Тебе-то он зачем?

- Нет, не Паша. Упаси Господи. Новенький Ваш.

- Какой новенький? - не понял тот.

- Ну, тот, что вчера с Гладковским занимался. У меня есть еще пару вопросов…

- А! Так ты вчера с Лешкой познакомился! - так вот как его зовут. - Не знаю я, где он. Но когда найду, у меня к нему тоже будет пара вопросов, - потряс он в воздухе тем самым отчетом, что вчера перед уходом заполнял москвич. - Так что в очередь, молодой человек, в очередь.

- А что случилось-то? – осторожно уточнил Тарас.

- Во-первых, интересно мне, какого хрена на холодильнике с твоим Гладковским написано "Мистер Икс"?

- Думаю, - начал Ефимов, беря со стола черный фломастер и исправляя "Мистер Икс" на " Бедный Йорик", - это не Икс, а Хэ. От "Хрен знает, кто такой". А второй вопрос?

- А второй вопрос только что отпал сам собой, - опешивший Михаил ткнул пальцем в новую надпись и показал титульный лист с аналогичной. - Ничего не хочешь мне рассказать?

И Тарас рассказал. И про ногу, и про зубы, и про свои, пока еще мутные и невнятные, подозрения.