Следуй за ритмом

Я шла по улице к дому. Музыка доносилась с заднего двора, поэтому я юркнула в кусты, скользнула вниз по склону и наткнулась на скрытый пятачок земли за домом. Внук Чандры там пилил доску. Он положил ее на импровизированный рабочий стол, который смастерил из старой двери и двух перевернутых мусорных баков. Ступени позади дома подпирали три цементных блока.

Черные как уголь волосы парня были коротко подстрижены, и кожа на голове блестела от пота. Он работал, сосредоточенно сдвинув брови. Босые ноги покрывала грязь. Он уже тогда был высоким, с длинными узловатыми руками и ногами. Однако, несмотря на нескладность тела, двигался поразительно ловко.

Вел он себя не по возрасту. Вынужденно, как позже узнала я. Ему приходилось самому заботиться о себе, когда его мама долгие часы пропадала на работе, будучи медсестрой. Недавно она восстановила общение с отцом. Дед согласился брать внука на каникулы, чтобы тому не пришлось сидеть целыми днями дома одному.

Парень поднял взгляд, увидел меня и вздрогнул от неожиданности.

– Привет! – громко поздоровалась я. Не знаю, слышал ли он меня за музыкой. – Меня зовут Рейна. Я пришла познакомиться с тобой и отдать тебе приветственный подарок. Ты – внук мистера Чандры?

Он не ответил, направившись к припаркованному возле дома грузовику. И по пути все время бросал на меня изумленные взгляды, словно ему не верилось в то, что я здесь. Мне тоже в это не верилось.

– Это был глупый вопрос, – продолжала я, повысив голос. – Конечно, ты его внук. Иначе с чего тебе торчать у него во дворе. Если бы ты не был его внуком, это выглядело бы стремновато.

Музыка оборвалась на половине последнего предложения. И мы уставились друг на друга во внезапно наступившей тишине.

Парень захлопнул дверцу грузовика и пошел ко мне, удивленно подняв брови. Я стиснула в руках коробку, борясь с желанием удрать с ней, спрятать ее, а потом тайком, пока мама не видит, пронести в свою комнату. Но кого я обманываю? Она узнает.

Мама знает все.

– Ты слышал хоть что-нибудь из того, что я тебе сказала? – спросила я.

– Только то, что ты назвала меня стремным.

– Я не называла тебя стремным… – смущенно замямлила я. – Ты не слышал полной фразы. Я, наоборот, говорила, что ты не стремный.

– Все равно довольно странный способ поздороваться с незнакомцем.

– Да нет же, клянусь, я не имела в виду ничего плохого. – Куда-то не туда идет этот разговор. – Я просто…

Я умолкла, когда он начал смеяться.

Он прикалывался надо мной.

Никогда не встречала никого, кто бы умел взбесить меня быстрее его. Ни до нашего знакомства, ни после.

– На, – протянула ему коробку. – Мама сказала отдать ее тебе. В знак приветствия.

– Спасибо. – Он взял конфеты. – По виду классные. Очень мило со стороны твоей мамы.

– Да, она очень милый и добрый человек, – ровным голосом отозвалась я и повернулась уходить. – Добро пожаловать в Шелл Хейвен. Еще увидимся. – Или нет.

– Подожди… Может, останешься ненадолго? Хочешь конфеты? Я с тобой поделюсь.

Я застыла и глянула на него через плечо.

Он поднял коробку.

– Ладно. – Я медленно повернулась к нему. Может, он не так уж и плох. Раз хочет поделиться конфетами.

– Меня зовут Эйден. – Он попятился и сел на ступеньки. – А тебя?

– Рейна. Я живу в оранжевом доме. Самом первом после поворота.

– В том, у которого большой двор?

– Да. – Не знаю, почему он посчитал его большим и почему вообще обратил на это внимание.

Эйден возился с оберточной пленкой на коробке конфет, пытаясь ее открыть. Возился целую вечность. У меня руки зудели отобрать у него коробку и открыть ее самой. Чтобы отвлечься, я огляделась.

Участок земли возле старого дома Чандры загромождали вещи. Вокруг машины стояли кипы коробок, полки с инструментами, пластиковые контейнеры и рыболовные снасти. В углу приткнулись проржавевшая стиральная машина и сушилка. Между двух свай висела бельевая веревка. Я почувствовала себя неловко оттого, что стояла, в то время как Эйден сидел, и заняла место рядом с ним, уперев ногу в цементный блок.

– Зачем тебе все это?

– Делаю дополнительную ступеньку. – Он указал нам под ноги. – Нижняя слишком высока для деда. Ему трудно спускаться.

Нижняя ступенька и правда была высоковата. Не для нас, а для пожилого человека за семьдесят. Подъем и спуск действительно могли вызывать трудности. Как мило со стороны Эйдена позаботиться о своем дедушке. Все-таки он неплохой.

Эйден ухмыльнулся.

– Дед заплатит мне за это сотню долларов.

Неа. Все-таки плохой.

– Ты делаешь это для своего деда за деньги?

Он выгнул бровь.

– Это работа. И он ее оплачивает. Так делаются дела.

– Я постоянно помогаю маме в гостинице, но не заставляю ее оплачивать мой труд. – «Плюмерия» – наше общее дело. Семейное.

Эйден оторвался от вскрытия пленки на коробке, глянул на меня.

– Какой школы у тебя форма?

Я провела пальцами по складкам на юбке.

– Частная начальная школа Нельсона. А что?

– Так я и думал.

– Не поняла.

– Что ты из Нельсона.

– И?

– Тебе не понять. У твоей семьи есть деньги.

Я вскочила на ноги. Слышала, что говорят о детях, учащихся в моей школе. Но мне никогда не говорили подобного в лицо.