Следуй за ритмом

Недавно мы с учительницей рисования стали обсуждать мое будущее. Она вдохновила меня на портфолио и поиск университетских программ, дав нужные веб-сайты. Я нашла несколько в Тринидаде, но подавляющее большинство предлагалось за пределами страны. Я тайно совершенствовалась в живописи и участвовала в конкурсах в надежде выиграть достаточно призов или нарисовать что-то настолько прекрасное, что наконец заставит маму увидеть: это перспективное будущее для меня.

– Рисование – хорошее хобби, – отозвалась она. – Как и игра на фортепиано. Ты можешь сосредоточиться и на том и на другом, если будешь проводить поменьше времени с Эйденом.

– О боже. Ну почему ты так ненавидишь Эйдена? Он ничего плохого не сделал.

– Я не ненавижу его. Просто интересно получается: как только ты куда-то пропадаешь или делаешь глупости, он всегда рядом. – Мама нахмурилась. – До сих пор не верится, что ты сегодня сбежала. При мысли об этом… Не знаю, как теперь тебе доверять.

– Прости. Я совершила ошибку. – Ужасную, да. Но откуда мне было знать, что на вечеринку завалятся гости?

– Ты должна была быть там.

– Я же попросила прощения.

– Этого недостаточно.

– Что тогда ты от меня хочешь?!

На нашей улице из-за угла вылетела серебристая машина. Водитель слишком размахнулся на повороте и ехал с выключенными фарами. Мама избежала столкновения, в последнюю секунду вырулив на тротуар. Она закричала, меня мотнуло вперед, в грудь впился ремень безопасности. Мама вытянула ко мне руки, пытаясь защитить. Серебристая машина позади с визгом покрышек умчалась и скрылась из вида.

Салон заполнил звук тяжелого дыхания. Я старалась успокоиться, но дрожала всем телом. Маме, видимо, было не лучше.

– Ты в порядке? – спросила она.

Я кивнула.

Мама выключила мотор. Мы некоторое время посидели в молчании.

Она уперлась лбом в руль, закрыла глаза. За темными ресницами блеснули слезы.

– Ты такая юная. Тебе еще столько всего нужно узнать о взрослении. Я просто хочу быть уверенной, что, если со мной что-нибудь случится, у тебя все будет хорошо.

– Не говори так. Ничего с тобой не случится. – Мама не должна вести подобных разговоров. Не после того, через что мы прошли. – Я больше не подведу тебя, обещаю. – И сказала это с уверенностью, идущей из самой глубины души. Только бы она не плакала.

Мама повернула ко мне словно разом постаревшее лицо, и я поняла: она просто позволила мне увидеть себя такой. В ее глазах стояла какая-то обреченность.

– Что? – спросила я.

Мама разомкнула губы и начала объяснять.

Случившееся потеряло смысл, отступило прочь, уступив место чему-то ужасному. Меня накрывало новой реальностью так же медленно, как небеса окрашивались бледно-голубым. Где-то закричал петух. Настал новый день.

Глава 22

Улицы северной части Тобаго петляли между холмов и долин. Мне снова досталось заднее сиденье. Я умирала со скуки, меня укачивало, и я пересматривала в голове каждое жизненное решение, которое привело меня сюда.

Утро сразу не задалось.

Когда Даррен приехал за нами на арендованном мини-вэне, Эйден сначала представил нас ему. И хотя имена сыпались с его языка друг за дружкой – мое среди прочих, – Даррен, услышав его, тут же потрясенно переспросил:

– Рейна? – Указал на меня и глянул для подтверждения на Эйдена. – Рейна?

Эйден дернул его за руку.

– Открой багажник, чтобы мы убрали сумки.

Даррен насупился, озадаченный поведением Эйдена не меньше, чем моим присутствием. Он последовал за Эйденом к багажнику, напоследок кинув на меня еще один взгляд.

Надеяться на то, что его потрясение останется незамеченным, было глупо. И пока мы стояли, я ощущала любопытные взгляды. Поймав на себе испытующий взгляд Элизы, подумала: какая разница, узнают ли они о наших с Эйденом отношениях? Те остались в прошлом. Было и прошло, как говорится. Зайдите в «Твиттер» и сразу увидите, какая парочка сейчас в тренде.

Как я вообще оказалась здесь: в душном минивэне, пропахшем дешевым освежителем воздуха, солнцезащитным кремом и влажной обивкой, зажатая между окном и Мальком, не отлипающим от интернет-радио на мобильном? Он беспрестанно ставил музыку «Вакханалии», хоть я уже и признала: «Да, «Вакханалия» популярна на острове. Можем мы послушать что-нибудь другое? Пожалуйста!» Но нет, он не унимался.

– Твой цветущий пышным цветом нарциссизм вызывает у меня глубокое беспокойство, – сказал ему с переднего пассажирского сиденья Эйден.

– Тшш, – шикнул Малёк. – Я знаю, ты меня обожаешь! – Он дождался первых аккордов песни и начал пританцовывать сидя.

Я вздохнула и отвернулась к окну. В минивэне царила странная атмосфера, все погрузились в свои мысли. Стекло запотело, и пальцем я нарисовала на нем цветок. Снаружи моросило. Мелькали пейзажи, проносились прильнувшие к прибрежным утесам дома, черной паутиной на фоне серо-голубого неба тянулись от столба к столбу телефонные и электрические провода. Мы ловили картинки повседневной жизни: играющие дети, идущие на работу взрослые, магазинчики вдоль дороги, церкви, бары и центры здоровья.